онтан этот, аналог современных АЗС, создавался не красоты ради, а как поилка для лошадей путников, проезжавших по царскосельской дороге. Ввиду стратегической важности
магистрали даже такой довольно прозаический элемент ее оформления, как лошадиные поилки, должен был получить вполне монументальное решение. Этим занимались строитель Казанского собора Андрей Воронихин и француз Жан-Франсуа Тома де Томон. Но если фонтан первого у Пулковской горы остался на своем месте, то от трех фонтанов второго на современном Киевском шоссе сохранился лишь один, «Четыре ведьмы», — под той самой горой. Когда в 1930-е годы именно в этом направлении предполагалось развивать город, для классических фонтанов в его новых ансамблях места не нашлось, и два из них были убраны с дороги. Одна поилка сначала заняла место в парке Победы на Московском проспекте, а с недавнего времени стоит у исходной точки магистрали — на Сенной площади. Другой фонтан еще в 1934 году оказался перед главным входом в тот самый собор, который Томон когда-то собирался строить, — по крайней мере, принимал участие в конкурсе на его создание, проиграв Воронихину
В гравюрах, которыми Леду проиллюстрировал подарок русскому императору, его новаторские проекты среди идиллических пейзажей смотрятся сущими пришельцами
из иных миров
|
|
астоящий авантюрист, каких среди бежавших от революционных событий во Франции было немало, Томон захватил с родины коллекцию чужих проектов, которые выдавал затем за свои. Этот фонтан не исключение. Его истинный автор, крупнейший французский зодчий второй половины XVIII века Клод-Николя Леду, познакомился когда-то в Париже с наследником русского трона Павлом Петровичем, при дворе которого затем был не прочь найти работу, коль скоро революция лишила его всех заказов и даже отправила в тюрьму. В заключении он и задумал грандиозный трактат или, вернее, своеобразный роман об архитектуре, главный герой которого в сопровождении некоего зодчего путешествует по идеальному городу, встречая в нем самые невероятные сооружения. Одно из них, поразительным образом напоминающее гидроэлектростанцию или же нечто более простое — лежащую на боку гигантскую бочку, из которой льется вода, оказывается «домом хранителя источника». Таинственное название отсылает, вероятно, к масонской практике, в которой тогдашние просвещенные европейцы разбирались несравнимо лучше современных историков архитектуры. Что ж, можно сказать, что, совершив прогулку по воображаемому городу в компании Леду, Томон многое у него взял. Сознавая, что домом этот проект в тогдашних условиях стать никак не может, он выполнил его уменьшенную копию, превратив в архитектуру малых форм — поилку для лошадей. Так благодаря заимствованию один из фантастических проектов Леду получил хотя бы частичное воплощение. Словно предвидя подобное развитие событий, архитектор посвятил свою книгу российскому самодержцу, отправив один ее экземпляр в Петербург. И. С.
|
