Дома на Большой Монетной — самые высокие в этом квартале. Они равняются на Каменноостровский проспект
Блуждающие имена
Улицы здесь старые и сохранили свое расположение с первых лет города почти без изменений. А вот их названия в XVIII веке переходили от одного проезда к другому. Во времена, когда нумерация домов или вовсе отсутствовала, или была сквозной для всего района, имена магистралей были не столь важны, однако здесь три-четыре названия перетасовывались чуть ли не каждые десять лет. Например, Большой Оружейной улицей назывался когда-то Каменноостровский проспект, Малой Ружейной — Большая Монетная, в итоге название Ружейная закрепилось до 1918 года за улицей Мира. Монетческой улицей — по слободе работников Монетного двора — опять же одно время именовался Каменноостровский, затем Ружейная стала 1-й Монетной, Большая Монетная — 2-й, а просто Монетной была улица Чапаева. Дивенская успела побывать и Малой, и Большой Посадскими — в честь посада ремесленников. Только с нынешним названием этой улицы все просто: когда-то ей случайно дали имя населенного пункта Санкт-Петербургской губернии. Самая обидная история произошла с Вульфовыми улицами, получившими названия от английского купца Вульфа, у которого была здесь усадьба. В 1952 году их без всякой связи переименовали в улицы Котовского и Чапаева. Сейчас, правда, обсуждают, не вернуть ли имя Вульфа.
Скругленные углы Дивенской улицы: с одной стороны модерн, с другой — конструктивизм
Дом с башнями
Малая Монетная улица, 5
Самые заметные дома в этом квартале построили не архитекторы, а люди, занимавшие гораздо более низкую ступень в строительной иерархии, — техники. Техник Дмитрий Смирнов
одновременно с возведением этого дома работал помощником Фредерика Лидваля на стройплощадке по адресу: Большой проспект Петроградской стороны, 39, и, наверное, многому научился у видного петербургского зодчего. К 1912 году и Лидваль, и русская архитектура уже преодолели влияние стиля модерн во всех вариантах. В том числе и так называемого северного, навеянного национально-романтическими исканиями финских соседей. На исторической родине Лидваля, в Швеции, влияние финской архитектуры было
ничтожно, а к 1910-м там сложился собственный национальный стиль, о котором в Петербурге, кроме творений главного русского шведа, напоминает, кажется, только этот дом. В облике его башен-эркеров под увесистыми шлемами есть нечто финское, а вот симметрия, сугубо традиционные орнаменты, вообще скромность отделки — из Стокгольма, не из Хельсинки.
Жилой дом работников судостроительной промышленности
Большая Монетная улица, 25
В двух шагах от конструктивистского жилмассива есть и образцы сталинского зодчества: «элитное жилье» для специалистов конца 1930-х годов украшает острый угол Большой Монетной и улицы Льва Толстого. Дом, возведенный для судостроителей, такой эффектной постановкой похвастаться не может. Чтобы как-то оживить длинный фасад, зодчий Валериан Кирхоглани последовал примеру строителей начала века, отодвинув центральную часть фасада от красной линии. О судах и морях напоминают такие декоративные детали,
как штурвалы и якоря.
|
| | |
Дом с колоннами
Большая Посадская улица, 18
Еще один техник, Шорохов, собственный дом которого находился неподалеку (на Большой Монетной улице, 6), в 1910-е годы подвизался на ниве освоения классического наследия,
создав в данном случае настоящую энциклопедию неоклассицизма. Фасад дома буквально облеплен разного рода скульптурными деталями: атлантами двух видов, львами, рельефными
фризами. Неполный фронтон с полуциркульным окном напоминает московские особняки эпохи ампир, которым в начале XX века подражали особенно часто, ионические капители
необычного извода позаимствованы, вероятно, из какого-нибудь учебника по истории архитектуры, двухцветная же окраска делает фасад не столь унылым и тяжеловесным, как это часто случалось с темно-серыми гигантами предреволюционных лет. А вот техник Клименко в облике принадлежавшего ему дома на Большой Монетной улице, 27, демонстрирует странную приверженность кирпичному стилю, который в начале XX столетия, кажется, уже никто не любил, и если использовал, то только при возведении фабрик или, как в
этом квартале, трамвайных депо.
Жилмассив военведа
Большая Монетная улица, 31, 33
Столь редкое для Петроградской стороны явление — конструктивистский жилмассив был возведен в начале 1930-х годов для военного ведомства архитектором Гринбергом. В жилмассивах акцент с отдельного здания переносился на комплексное решение группы домов, организацию дворового пространства и тому подобное. К числу шедевров эти корпуса не отнесешь, но они характерный памятник своей эпохи.
Бог торговли Меркурий — частый гость на фасадах времен экономического бума начала XX века
Заканчивается строительство ведомственного «элитного жилья».
1950 год
|
| | |
Трампарк
Большая Посадская улица, 24/2
Некогда самая развитая в мире сеть городских железных дорог (трамваев) формировалась в Петербурге стремительно — за несколько предреволюционных лет, так что все последующие годы в городе обходились теми депо и подстанциями, что были созданы в 1910-е архитектором Александром Ламагиным (появилось еще только два советских парка). При возведении трамвайных парков Ламагин следовал одной и той же схеме, и все же здания эти различаются, ибо к типовым проектам тогда еще никто не прибегал. Депо выполнены в кирпичном стиле, внушительных размеров административные корпуса оштукатурены и оформлены классическими деталями, порой упрощенными до предела и все же узнаваемыми. В случае с этим парком авторство Ламагина не подтверждено, но кто же иной мог создать такие корпуса?
Школы типа ТП и ШБ
Улица Мира, 26,
Большая Посадская улица, 16
Почти все здания школ, возведенные в Ленинграде перед войной, — типовые. Это был грандиозный эксперимент, ведь до того архитектура общественных зданий в России не знала
унификации. Почему приведение архитектурного творчества к единым стандартам началось именно со школ, понять непросто. Хотели именно подрастающее поколение приучать к
единообразию? В поиске идеальной школы различные архитектурные мастерские вступили в соцсоревнование. Дискутировалось, например, количество этажей. У Ф. П. Федосеева (ТП) их три, у самых успешных строителей типовых школ и детских садов Л. Е. Асса и А. С. Гинцбурга (ШБ) — четыре, даже четыре с половиной, если считать полуподвальный этаж с гардеробом. Поскольку нормой было 880 учащихся, трехэтажная школа занимала больше места, чем компактная «цокольная». Споры велись и о месте «классического наследия» — колонн и иных традиционных мотивов — в скромном облике здания. У Федосеева полуколонны объединяют два верхних этажа в центре фасада, у Асса с Гинцбургом
эти мотивы сведены к минимуму: украшают портал. Результат школьного строительства в предвоенную пятилетку — множество одинаковых зданий по всему городу: 24 по типу ШБ, 12 по типу ТП и прочие. Эти школы подготовили жителей города к массовому строительству хрущовско-брежневских времен, где уже не было места ни для колонн, ни вообще для архитектуры. Интересно, что коридоры-рекреации в типовых школах устраивали всегда со стороны противоположной входу, на главный фасад выходили классы, окна которых должны были смотреть на юг. Поэтому кажется, что школа на Большой Посадской поставлена «спиной» к улице: вход в нее со двора, а не с Певческого переулка.
Сейчас в школе № 82 — лицей с углубленным изучением биологии и химии, а в бывшей школе № 25 (а затем № 89) — проектный институт
|
| | |
 |
Мнение
Евгений Анисимов
историк — о Григории Котовском
|
История Гражданской войны полна невероятных приключений авантюристов. Котовского в сталинские времена выделили из числа других бандитов и возвели в пантеон «легендарных героев» вроде Чапаева, Щорса, Лазо, чьи портреты висели во всех советских школах. Григорий Котовский, сын механика из Кишиневского уезда, с детства отличался драчливостью и вороватостью, за что и попал в 1903 году в тюрьму. Там он стал признанным вожаком преступного мира по кличке Кот. Склонный к позерству и театральным жестам, Котовский прославился как мастер внезапных налетов. Широкую известность получила его фраза «Спокойно, я — Котовский!», когда он, в компании бандитов в черных
масках, внезапно появлялся перед жертвой и требовал, чтобы купец или банкир «внес… в фонд обездоленных десять тысяч рублей, так как многие одесские старушки и младенцы не имеют средств на покупку молока». Но чаще он «собирал» деньги «на революцию». Осужденный за свои преступления на бессрочную каторгу, весной 1917-го Котовский вышел
на свободу и участвовал в установлении советской власти в Одессе. С отрядом уголовников и анархистов он воевал с румынами, при белых вернулся к прежней «веселой» жизни: «бомбил» магазины, склады, кассы. В неразберихе Гражданской войны на юге Котовский, в отличие от других атаманов, удачно поставил на «червей», то есть на красных, и по их заданию подавлял антисоветские мятежи. Все его боевые действия сопровождались бесчинствами и грабежами. Наконец в декабре 1920 года его приняли в ряды ВКП(б), у него появились награды: орден Красного Знамени и почетное революционное оружие. С началом нэпа Котовский ударился в бизнес: взял в аренду сахарные заводы и обещал снабжать Красную армию продовольствием. В районе, где стоял его корпус, бойцы устраивали облавы на одичавших собак, из трупов которых варили мыло, а из шкур тачали обувь, шили шапки. В народе этот район называли Котовией. Сам комкор там был царем и богом. В 1924 году, записав себя в молдаване, он организовал Молдавскую республику, сам установил ее границы и явно метил в руководители автономии, но в августе 1925-го его в ссоре убил один из подчиненных. Забальзамированное тело «героя» торжественно похоронили в мавзолее на площади новой столицы Молдавии, городка Бирзула, переименованного в Котовск. Через окошечко в гробу люди могли посмотреть на знатного покойника. Наверху мавзолея была трибуна — все как в Москве. В 1941-м захватившие Котовск румыны вытряхнули тело из гроба, пробитое же пулей сердце Кота хранится в спирту в музее Одесского мединститута.
Реклама
Строительство комплекса планируется завершить к 2015 году
«Собрание»
Большая Посадская улица, 12
Новый элитный жилой комплекс от компании RBI расположен на пересечении Большой Посадской и Малой Монетной улиц, в десяти минутах ходьбы от станции метро «Горьковская».
В состав комплекса входят два жилых корпуса и деловой центр «Крюммель-Хаус», который разместится в исторических стенах гаража Крюммеля (будет отреставрирован и восстановлен в первоначальном виде). В большом (8–9-этажном) корпусе — девять жилых секций, объединенных стилобатом. Северная часть здания в форме трилистника примыкает к гаражу Крюммеля. Вход — с Большой Посадской улицы. Под большим корпусом, как и под угловым малым (5–8 этажей), находится просторный паркинг. На первых этажах — арендуемые помещения, но также просторные вестибюли, помещения охраны, колясочные, поскольку дом ориентирован на семейных людей. Предлагается большой выбор видовых квартир различного метража, от одно до четырехкомнатных. Из их окон открываются великолепные виды на Петропавловскую крепость, мечеть, Адмиралтейство. Все планировочные
решения отличают простор, эргономика и обилие света за счет больших окон и высоких потолков. Для любителей простора и зелени предусмотрены квартиры с террасами и верандами, на верхних этажах — мансардные окна, для любителей классики — балконы и лоджии. Выберите свое пространство для начала семейных традиций!
|
