льгино — дачный район Лахты, старинный петербургский пригород, ныне входит в муниципальное образование Лахта-Ольгино Приморского района Петербурга. Сто лет назад
желающим поселиться в Ольгино земля обходилась примерно по три рубля за квадратную сажень, так что участок в триста квадратных саженей (около двенадцати соток) стоил
девятьсот рублей. Квалифицированный петербургский рабочий в начале XX века мог заработать такую сумму года за два. С тех пор землица сильно подорожала, и чтобы купить
аналогичный участок сегодня, петербуржцу со средней зарплатой придется потрудиться лет двадцать. Поселок Ольгино, разбитый посреди соснового бора, предназначался исключительно для жилых целей. Устройство промышленных и питейных заведений здесь было запрещено. Участки раскупались быстро, в 1913 году уже насчитывалось триста пятьдесят собственников земли, которые построили более двухсот домов. Среди первых жителей Ольгино было до десятка полковничьих и генеральских семей, довольно много
чиновников и служащих, но большая часть новоселов относилась к числу мелких и средних предпринимателей — владельцев колбасных, галантерейных, табачных и прочих торговых
заведений, небольших мастерских и предприятий, домовладельцев и подрядчиков. Немало поселилось здесь врачей, учителей, ученых, художников и представителей других свободных профессий. Многие из них не имели постоянного жилья в столице и строили в поселке не летние дачи, а дома для проживания круглый год. До города — рукой подать: по железной дороге до вокзала в Новой Деревне, а дальше извозчиком или пароходом от пристани на Большой Невке. Так рядом со старой крестьянской Лахтой вырос поселок нового типа. Прогуливаясь по широким прямым ольгинским улицам и проспектам, и сейчас ощущаешь питерскую упорядоченность и регулярность, особенно заметные в сравнении
с улицами старой Лахты, не говоря уже об узеньких улочках и переулках советских садоводств. Для веселой, беззаботной жизни с гуляниями, купаниями, спортивными и
театральными праздниками, играми, танцами и прочими атрибутами петербургского дачного пригорода ольгинским обитателям судьба отпустила всего несколько лет.
|
|
Первая мировая война, революция и Гражданская война сильно поубавили у горожан тягу к дачной жизни. Наиболее состоятельная публика побросала свои ольгинские дачи, другие были конфискованы для общественных нужд: под школу, детский сад, детские дома. Во времена нэпа дачная жизнь начала возрождаться, возобновилось и строительство. Некоторым даже возвращали конфискованные сгоряча дома, но советская власть смотрела на частного собственника подозрительно. Репрессии не обошли стороной и скромных местных жителей. Основатель ольгинской школы и Лахтинской экскурсионной станции геолог Павел Виттенбург, инженер Г. Ф. Вольдт, садовод П. К. Лобанов и многие другие известные ольгинцы прошли через сталинские лагеря. Уже в годы блокады, в марте 1942 года, все жители, носившие финские и немецкие фамилии, а таких было много, подверглись принудительной эвакуации. Большинству вернуться обратно после войны не разрешили. В Ольгино почти не осталось представителей дореволюционной интеллигенции, еще в 1920-е годы составлявших основную массу населения. В 1930-е конфискованные дома отводили под санатории и дома отдыха коллективам ленинградских предприятий и творческих союзов или устраивали в них коммуналки для нуждавшихся в жилье рабочих.
Население Ольгино бурно росло, прежде всего за счет раскулаченных крестьян, бросившихся в города, но не имевших возможности там устроиться и оседавших в пригородах. К 1935 году численность постоянных жителей поселка по сравнению с 1919-м возросла почти в шесть раз и достигла 3900 человек. Заселялись не только баньки и прачечные,
но и неотапливаемые чердаки. Под жилье приспосабливались ванные и туалетные комнаты, удобства же выносились во двор. Появился скот, а сосновый лес потеснили огороды. Большинство жителей ездили на работу в Ленинград. Ольгино оказалось в составе Лахтинского рабочего поселка. Несмотря на эти перемены, поселок сохранял характер популярного дачного пригорода. В летние месяцы население резко увеличивалось, как за счет посетителей домов отдыха, так и за счет снимавших дачи в частном фонде.
|
В бывшем графском замке в 1919 году была организована Лахтинская экскурсионная станция. В кружках натуралистов занимались многие ольгинские школьники. На
фото: участники собрания, посвященного пятилетию станции. Третий справа в первом ряду — основатель станции профессор Павел Виттенбург. Осень 1923 года
Сегодня новый мост через Лахтинский разлив на выезде из города — часть Приморского шоссе и почти не заметен
отя после войны наиболее престижными стали дачные места за Сестрорецком, на бывших финских территориях, Ольгино продолжало пользоваться преимуществами курортной
местности: повышенными нормами снабжения в магазинах и запретом на строительство промышленных предприятий. В конце 1940-х — начале 1950-х годов свободные участки отдали под застройку нуждавшимся в жилье ленинградцам. Но обитателей поселка, как старожилов, так и новоселов, вскоре ожидало сильное разочарование. В 1963 году ленинградские власти ввели Ольгино в городскую черту и объявили о планах освоения бывшей дачной территории, на которой уже не было места малоэтажным жилым домам и дачам. Вместо них планировалось возвести панельные многоэтажки образцового социалистического города. В 1960–1980-е годы ольгинцы в полной мере испытали на себе, что значит жить в «неперспективной деревне». Новое индивидуальное строительство запретили даже на погорелых местах. Учреждения так называемого соцкультбыта начали исчезать одно за другим. За сохранение бани и почтового отделения жители вели с властями настоящие бои. В окрестностях началось возведение промышленных предприятий, со стороны города подступали намывные территории. Казалось, еще чуть-чуть, и «бульдозерного варианта» не избежать. Но наступила перестройка, а вместе с ней к ольгинцам вернулась надежда на лучшее.
бщественное движение второй половины 1980-х годов в Ленинграде начиналось с двух главных тем: экология и охрана культурного наследия. Именно эти проблемы волновали и жителей старого дачного пригорода. И действия вначале комитета общественного самоуправления Лахты и Ольгино, а затем избранных в Ленсовет депутатов, при самой широкой поддержке жителей поселка и Ленинграда, всех, кто боролся за сохранение природного и культурного наследия, переломили ситуацию. Оказалось, что «частно-собственнические интересы», которыми попрекали местных жителей советские чиновники, вовсе не противоречат интересам большинства горожан. Учреждение природного заказника «Юнтоловский» в 1990 году положило конец планам многоэтажного строительства на западном берегу Лахтинского разлива. Тогда же удалось отстоять от сноса несколько кварталов старой застройки в районе Тупиковой улицы, где руководство «Водоканала» готовилось возвести несколько многоэтажных домов для сотрудников Северной станции аэрации. Чиновники
надеялись соблазнить жителей новыми городскими квартирами, но просчитались.
|
|
Две семьи, в том числе 85-летняя А. Н. Романова, проживавшая в собственном доме с 1914 года, наотрез отказались выезжать. Благодаря настойчивости депутатов Р. И. Родимовой и В. А. Ракицкого конфликт удалось разрешить ко взаимному удовлетворению сторон. Жители
остались в своих домах, а квартиры для сотрудников очистных сооружений построили в районе Школьной улицы, на въезде в Лахту. Сегодня Ольгино из недавней «неперспективной деревни» быстро превращается в один из престижных районов городской малоэтажной застройки. Впервые в истории Петербурга старинный дачный пригород получил шанс сохранить свое лицо в составе мегаполиса. Конечно, поселок никогда не вернет себе былую славу одного из популярных дачных мест, но имеет возможность стать ядром нового городского района, каких еще не знали ни Ленинград, ни современный Петербург. Конечно, перспективы не так безоблачны, как хотелось бы. Если тридцать лет назад над всем довлела идеология, то теперь возобладал денежный интерес, который порой оказывается жестче любого советского чиновника, и от «градостроительных ошибок» страдают не только окраины, но и исторический центр. Однако надежда есть. Ведь должны же чиновники, пусть даже не испытывающие тревоги за судьбы памятников культуры, учитывать прямую выгоду для городских властей от кварталов, где многострадальная реформа ЖКХ была проведена еще до 1917 года. Сегодня власти благоустраивают поселок, проводят воду, газ, канализацию. Жители благодарят и не наседают на чиновников с обычными для петербуржцев жалобами на протечки, сосульки, отсутствие отопления, выбитые стекла, загаженные подъезды, нерасчищенные дорожки. Все эти вопросы жители Ольгино давно привыкли решать самостоятельно и за собственный счет. Еще и улицу напротив своего дома от мусора очистят, дворника не потребуют.
Ольгинские новоселы последних лет стараются по старой городской привычке к жизни в отдельной квартире отгородиться от улицы высоким глухим забором. Старожилы морщатся — не очень приятно идти по превращающейся в каменный туннель улице — и не спешат отказываться от традиционной невысокой прозрачной ограды, не столько отделяющей, сколько объединяющей их дома с окружающим пространством, пронизанным светом, насыщенным ароматом сирени, наполненным птичьим гомоном и шелестом листвы.
|
Ольгинских домов почти не видно, они скрыты зеленью. Границы поселка: слева — многоэтажка работников очистных сооружений,
справа — новый коттеджный комплекс «Северный Версаль»
|
|
|
|
Историк Николай Михайлов живет в Ольгино с 1956 года
Пожарное депо на Лесной улице (не сохранилось) было построено по проекту ольгинского дачника — архитектора Андрея Вайтенса
После войны в Ольгино было столько детей, что работали три школы. Новую гигантскую школу по проекту архитектора Александра Афонченко построили в 1951 году
От деревенских улиц ольгинские отличает количество иномарок, от городских — ненапряженный трафик
|
