ворчество Марка Антокольского — апофеоз того, что правильно назвать приличной
скульптурой в понимании XIX века. Облагороженный аналог восковой фигуры или же трехмерная иллюстрация к школьному
учебнику истории — вот, оказывается, как выглядел тот или иной великий человек. Точка на середине пути
от Фальконе к Церетели. Еще не «караул!», но уже очевидное свидетельство деградации прежних представлений как о пластике, так и о портрете.
То, что Антокольский не стал Церетели своего времени, когда в просвещенных умах уже закрепилась мысль, будто бы всякая значительная личность должна быть непременно увековечена в бронзе или камне и установлена где-нибудь, можно объяснить то ли еврейским происхождением, то ли слабым здоровьем мастера. Работал он больше для выставок и музеев. Однако самый тиражируемый памятник дореволюционной России был создан именно по его модели.
Этот Петр I — предшественник бесконечных Ильичей с протянутой рукой, впрочем более сдержанный, никого ни к чему не призывающий и ни
на что не указывающий. Напротив, его правая рука отведена назад, опирается на трость, в левой подзорная труба, еще есть шпага, треуголка, преображенский мундир… Все исторически правильно, монументально и со вкусом. Памятник, показанный в Москве к двухсотлетнему юбилею самодержца, украсил затем Петергоф (1883), Таганрог (1903), Шлиссельбург(1903), Архангельск (1914) и так далее. В столице с разницей в год появилось два таких Петра: один у Сампсониевского собора (1909), основанного в память Полтавской баталии, другой у казарм полка, в котором сам царь числился офицером (1910, см. обложку).
| |
Советская власть не сразу переняла дореволюционный культ великого реформатора, и поначалу многие его изваяния подпали под действие указа
о сносе памятников «царям и их слугам», а скульптуру в Петергофе украли немцы, те самые, что в Таганроге, напротив, вернули такой же монумент на прежнее место. Советскому искусству было что противопоставить унылым творениям Антокольского, а вот по меркам теперешнего времени такие статуи — почти что шедевры городской скульптуры. Всяко лучше воссоздать утраченное, нежели сваять что-нибудь в новейшем вкусе.
Петр вернулся к Сампсониевскому собору, вновь украсил пятисотрублевку (как символ Архангельска), глядишь, и у казарм на Кирочной появится еще
один его клон. И. С.
Марк Антокольский — Сергею Витте
«Будучи недавно в Петербурге, мне случилось видеть новые пятисотрублевые кредитные билеты с изображением портрета императора Петра I со статуи моей работы. Я был очень польщен такой честью, которая редко выпадает художникам при их жизни. Но так как обыкновенно
издатели имеют любезность посылать автору известное количество экземпляров, то не будет ли ваше высоко-превосходительство столь милостивы сделать распоряжение об оказании и мне подобной же любезности…»
|
