ЭКЗОТИКА

Урок хинди в начальной школе. 1988 год Н аша школа была открыта в 1957 году, в десятую годовщину независимости Индии. Решение о ее создании было принято на уровне правительства после визита в Индию Н. С. Хрущева и Н. А. Булганина, главы правительства. До того, в июне 1955 года, индийский премьер-министр Джавахарлал Неру совершил большую поездку по Советскому Союзу — побывал в Москве, Сталинграде, в Крыму и Узбекистане, а также на Урале и на Алтае. После этого, вероятно в знак дружбы, в трех школах СССР — в Москве, в Ленинграде и в Ташкенте — ввели преподавание хинди. Мой выбор профессии также связан с увлечением Индией тех лет. Когда я в 1956-м поступала на восточный факультет, попасть на кафедру индийской филологии жаждало сорок пять человек. Приняли пятерых. Впрочем, нас сразу предупредили, что после окончания никто не гарантирует работу по специальности. Нас выпускали с правом преподавания русского, английского и хинди, а распределить хотели в Калининскую область. Но в 1962-м я устроилась в ту единственную школу в Ленинграде, где изучали хинди, и проработала в ней почти полвека. Тогда это была школа-интернат № 4 на улице Жукова, на проспект Мечникова она переехала в 1969 году. Создавалась она не для углубленного изучения языка, как это было с физико-математическими школами-интернатами, а для того, чтобы помочь семьям, жившим в трудных условиях, поднять детей. В одно время с нашим был создан интернат № 5, с изучением китайского. Когда интернаты упразднили, наша школа стала 653-й, а китайская 652-й. В 1955 году Джавахарлал Неру приехал в Советский Союз со своей дочерью Индирой Ганди, будущим премьер-министром страны В 1960–1980-е на полную ставку (18 часов в неделю) работало пять-семь индологов и даже завуч был индолог. Учить хинди дети начинали со второго класса (а потом директор добился, что и с первого): в начальной школе — три часа в неделю, с четвертого класса — четыре, в старших классах — шесть. К десятому классу уже читали адаптированные главы из «Рамаяны», «Махабхараты». Поскольку статус таких школ тогда предполагал преподавание ряда предметов на языке, я, бывало, вела на хинди открытые уроки по географии, истории и литературе страны. С пятого класса прибавлялся английский, второй государственный язык Индии. Но с 2008 года порядок поменялся: теперь английский начинают со второго класса, а хинди — с пятого, по два часа в неделю.

В 1960-е годы при отсутствии программ, учебников, наглядных пособий все приходилось делать самим. На методобъединении мы сами решали, как и что будем давать. Первый учебник для пятых-восьмых классов пришел нам из Ташкента лишь в 1980-е. А для четвертых классов мы с коллегой Владленом Федоровичем Антоненко в 1989-м написали собственный. Он был рукописный, все индийские слова были написаны мной от руки, лишь русский текст впечатывала машинистка. Потом с разрешения Министерства образования его издали. Студенты из индийского землячества, часто посещавшие школу, наговаривали нам аудиокассеты. Фильмы особо не смотрели, поскольку они все приходили дублированные. У гостиницы «Европейская», в единственном ларьке, где продавали иностранную прессу, мы покупали газету компартии Индии «Джанюг», откуда брали общественно-политические тексты. Лексика, конечно, была тяжеловато-официозная, как в нашей «Правде». А вот диалоги по разным темам мы заимствовали из чешского учебника хинди. Часть литературы дарили индийские делегации, которые посещали школу. Среди почетных гостей были вице-спикер парламента госпожа Сушмита Мишра, мэр Бомбея, президент республики. Когда в 1990-х в Петербурге открылось генеральное консульство Индии, они тоже стали помогать. В 1991-м состоялся первый обмен учащимися с частной школой в Дели. Дети относились к изучению языка по-разному. До 1990-х годов ученики были настроены менее прагматично. Все понимали, что школа особенная. Мы поддерживали интерес к языку, культуре, к стране, отмечали все индийские праздники, как государственные — дни рождения Махатмы Ганди (2 октября), Джавахарлала Неру (14 ноября), Индиры Ганди (19 ноября), День Республики Индии (26 января), так и народные: Холи — весенний праздник красок, Дивали — осенний праздник огней, посвященный возвращению из изгнания легендарного героя индийского эпоса «Рамаяна» Рамы. В школе работало научное общество, клуб дружбы, дети переписывались с индийцами, ездили в гости в московскую индийскую школу, там помимо хинди изучали еще и урду, язык мусульманского населения Индии. К 2000 году интернатских детей стало намного меньше, основную часть составляли «домашние». Занимать помещения под спальни уже было невыгодно, и в 2000 году интернат упразднили. Поскольку не существует ЕГЭ по хинди, нет и выпускного экзамена в одиннадцатом классе, который, что говорить, дисциплинировал учеников: я могла без опасения пригласить на него специалистов с кафедры индийской филологии университета. Сейчас школа имеет статус школы с углубленным изучением иностранных языков (хинди, английского) и набирает два первых класса из детей, живущих в микрорайоне. Личный опыт Алла Ларионова (Семенова) выпускница 1979 года — о юности в интернате И нтернатских детей принято жалеть, но нам впору было завидовать. Мы жили как в бархатной коробочке, в закрытом коллективе с прекрасными учителями, которые и стали нашей семьей, с ощущением некой избранности: да, вот был Пушкин, Лицей,а у нас не хуже! Ведь в наш интернат не собирали беспризорников по подвалам, наоборот, было много детей геологов, артистов, которые часто уезжали на гастроли. Родители платили за нас по 60 рублей в месяц, при зарплате в 120 немногие могли себе это позволить. Поступая в первый класс, надо было уметь бегло читать и, кажется, даже петь. Были, правда, и освобожденные от платы дети из неблагополучных семей. Но, как правило, после восьмого класса «трудные» отсеивались, в мой год выпускалось всего 17 человек. Хинди изучали ответственнее,чем английский. Я штудировала журнал «Индия» и была горда, если учитель еще только пишет новое слово на доске, а я уже кричу перевод. Были совершенно «повернутые» девочки, которые и дома ходили в сари. Одна даже с Индирой Ганди переписывалась. Но на восточный факультет шло лишь процентов десять, туда предпочитали брать парней. Впрочем, мы поступали куда угодно — в медицинский, на филфак, главным в школе считалось развитие личности. Сколько прекрасных спектаклей мы поставили в театральной студии, какой замечательный был хор! Интернат — организация закрытая, где все связаны отношениями — любви, дружбы, обожания. Мы словно не замечали действительности за окнами и, как институтки, оказались не подготовлены к ней. Весь день протекал в школе: до двух — уроки, до пяти можно было погулять на территории, затем кружки и самоподготовка. Первый-второй этажи были учебными, на третьем — спальни для девочек, на четвертом — для мальчиков. В крыле старших классов ночью на лестницу уже вешали замки, но броуновское движение не прекращалось. В палатах жили по пять-семь человек. Главным предметом был проигрыватель с пластинками Окуджавы и «Битлз». Когда я приезжаю на Пискаревку, у меня ощущение, что я возвращаюсь в прошлое, настолько там ничего не изменилось. А во сне часто летаю над Пионерским парком.

Индийские студенты, обучавшиеся в Ленинграде, были частыми гостями интерната № 4.
На стене — выставка, посвященная тридцатилетию независимости Индии. 1978 год

Татьяна Александровна Яковлева преподавала в школе хинди почти полвека

Учебник хинди, созданный учителями школы

После капремонта в школе появились новые классы, залы и даже бассейн