Кабинет князя (а затем
Вавилова) —
на первом
этаже, справа
от входа
сторики до сих пор не пришли к единому мнению, кто же был архитектором этого дворца, построенного в 1894 году для великого князя Бориса Владимировича, двоюродного брата Николая II. Одно несомненно: проект был английский, строили англичане. Та же фирма Maple & K занималась в те годы отделкой личных апартаментов царской четы в Александровском дворце. Такое англоманство неудивительно: императрица Александра Федоровна воспитывалась при дворе королевы Виктории, для Бориса Владимировича английский был первым языком, на нем он говорил с няней, а позже в своем дворце он заведет колоритных слуг-англичан — дворецкого и кучера. Английскость этого коттеджа — его изогнутый фахверк, высокая черепичная крыша, длинные печные трубы — удивляет скорее сегодняшних посетителей княжеской усадьбы, настолько не похож этот дворец на другие постройки Петербурга и Царского Села. В фильме про Шерлока Холмса режиссер Игорь Масленников снимал его как дом Рональда Адера (снаружи) и в качестве альпийского пансиона недалеко от Рейхенбахского водопада (внутри).
Великий
князь Борис
Владимирович получил
дворец как
подарок на
совершеннолетие. Фото
1890-х годов
озяин, Борис Владимирович (1877–1943), вырос в Царском Селе, где император Александр II пожаловал его отцу так называемый Запасной дворец, расположенный напротив ворот «Любезным моим сослуживцам». После окончания Николаевского кавалерийского училища был зачислен корнетом в Гусарский полк. На Русско-японской войне получил золотое оружие с надписью «За храбрость». К 1914 году был уже генерал-майором. В 1915-м Борис Владимирович посватался к старшей дочери Николая Ольге, но был с гневом отвергнут императрицей: «Отдать чистую, свежую, на восемнадцать лет его моложе девушку... полуизношенному, пресыщенному... человеку, чтобы она жила в доме, где он сожительствовал со столькими женщинами!» Князь женился уже в эмиграции, на дочери военного инженера Зинаиде Елисеевой, с которой познакомился на Кавказе, куда уехал из охваченной беспорядками столицы в сентябре 1917-го. Ему и его братьям, великим князьям Кириллу и Андрею, посчастливилось избежать расправы большевиков, они — немногие из Романовых, кто сумел покинуть Россию и кто умер своей смертью. Старший брат, Кирилл Владимирович,
Сотрудники
ВИРа Александр Мальцев,
Виктор Писарев, Николай
Вавилов и
Григорий
Левитский.
В центре —
«московский
гость» Николай
Горбунов с женой. 1925 год
в эмиграции считался блюстителем императорского престола, поскольку после гибели императора, его сына и брата имел больше всего прав на российскую корону. Совсем другая судьба постигла следующих жильцов дворца — семью великого князя Павла Александровича, дяди владельца. Его дворец в Царском, в Пашковском переулке (ныне Советский), зимой 1918-го невозможно было натопить, дачу же племянника, даже разграбленную, можно было привести в порядок. Однако наказание для Романовых не ограничилось домашним арестом: летом 1918 года Павел Александрович был в качестве заложника помещен в тюрьму на Шпалерной и расстрелян в январе 1919-го вместе с другими Романовыми. Еще раньше в Вятке казнили его сына. Жену и дочерей из особняка выселили, и в ноябре 1918 года здание отошло Наркомату просвещения. Почти все дворцово-парковое хозяйство Царского Села передали только что созданному Агрономическому институту. В 1922-м Николаю Вавилову, который организовывал тогда в Петрограде Институт опытной агрономии, удалось вытребовать усадьбу для селекционно-генетической станции.
Конюшенный
корпус
|
|
Пушкинскими лабораториями ВИР, как с 1937 года называлась станция, связаны славные и горькие страницы оте чественной генетики и селекции. В 1920-е сюда по приглашению Вавилова со всей страны приехали работать талантливые и перспективные биологи, агрономы, селекционеры. Вавилов ставил фантастическую цель: создать генетический банк всех культурных и дикорастущих растений планеты. В экспедцициях, отправляемых по всему миру — от труднодоступных районов Памира до болот Южной Америки, собирали образцы культур, в лабораториях Всесоюзного института растениеводства (ВИР) их изучали, систематизировали, скрещивали, выводили новые сорта. Детскосельская станция была одним из главных полигонов исследований. На опытных полях и в оранжереях были получены фантастические результаты, которые высоко ценились учеными разных стран и не потеряли актуальности до сих пор. Стараниями Вавилова лаборатории в Детском Селе
Теплицы и
фотопериодические домики,
куда растения
прячут во второй половине
дня, чтобы
создать им
«укороченный
световой день»
были укомплектованы новейшим оборудованием — оптической техникой для цитологических исследований, мощными холодильными установками для физиологических, на территории станции были сооружены огромные политермостатные теплицы. За короткий срок здесь удалось создать мощный научный центр. Директор ВИРа на лето селился по соседству со станцией. Сотрудники вспоминали: «В любой свободный день, особенно вечером, Николай Иванович с удовольствием сам сеял, скрещивал, наблюдал. Эти занятия он считал отдыхом». Несмотря на то что станция была тесно связана с практическим земледелием — полученные в результате селекции опытные культуры (высокоурожайные, морозои засухоустойчивые, «привитые против болезней» рожь, пшеница, ячмень, бобы, лен и десятки других культур) рассылались по всей стране, — в начале 1930-х годов сотрудников ВИРа начинают обвинять во вредительстве, в подрыве колхозной работы, в том, что они снабжали улушенными семенами кулацкие хозяйства, и в прочем. Директора станции Виктора Писарева арестовали, в недрах НКВД начало разбухать дело на самого Вавилова. В Пушкин приезжает академик Лысенко, среди сотрудников станции появляются его сторонники. Итог известен: генетика была объявлена лженаукой, а «Вавилон» разгромлен. Вавилова арестовали в августе 1940 года, его ближайших соратников и руководителей Пушкинских лабораторий Леонида Говорова, Георгия Карпеченко, Григория Левитского — в 1941-м. Они погибли в тюрьмах. Их имена, как и многих других коллег Вавилова, выбиты на небольшом мемориальном камне рядом с великокняжеским домом, где находился кабинет ученого и располагались лаборатории генетики и цитологии.
На опытном
поле: поскольку
рожь —
перекрестно
опыляемая
культура, различные сорта
изолируют
друг от друга
азгром научной школы Вавилова не стал концом пушкинской станции. В войну часть коллекции и оборудования отправили на Урал, немцы, заинтересованные в продолжении исследований, вывезли оставшихся сотрудников и некоторые образцы культур в Прибалтику. После их возвращения станция возобновила работу уже в 1944-м. В 1960-е годы генетика была реабилитирована, а 1970–1980-е сотрудники вспоминают как время, когда удалось сделать очень многое. Тем горше оглядываться назад сегодня, когда институт влачит тяжкое существование, а исследования и сохранение уникальной коллекции продолжаются благодаря самоотверженности ученых и их преданности науке. А. П.
Каждый год на
пушкинских
делянках сотрудники ВИРа
сеют, пропалывают, убирают
вручную тысячи коллекционных образцов.
Лаборанты —
за пять тысяч
рублей в месяц, эмэнэсы —
за шесть
|
|
|
|
|
 |
Местный
Эрнст
Трускинов
доктор биологических
наук, сотрудник
Пушкинских
лабораторий ВИР
|
Золотой век лабораторий, а я работаю здесь с 1968 года, пришелся на правление двух Брежневых. Леонид Ильич сидел в Кремле, а Дмитрий Данилович в 1960–1970-е возглавлял наш институт. В эпоху застоя в науке, наоборот, был подъем: отпускали значительные средства, работало много народа, проводились экспедиции, открывались новые направления исследований. После 1991 года начался затяжной спад: закрыли лаборатории цитологии и анатомии растений, биотехоценки, распался отдел автоматизации, сократилась площадь засеваемой культурами земли, да и сотрудников стало меньше. Но объем работы по сохранению коллекции ВИРа не уменьшается. Например, каждый год отделу клубнеплодов, в котором я работаю, надо высадить две тысячи образцов сортов картофеля: клубни прорастают и не могут храниться больше года, их надо постоянно обновлять. Для каждого сорта высаживаем не меньше десяти клубней, следовательно, лишь картофелем на пушкинских полях занято полтора гектара. Сажаем и окучиваем с помощью техники. Собираем, естественно, вручную. Храним здесь же, в специально построенном овощехранилище. Также в Пушкине высевают все зерновые — рожь, ячмень, овес, пшеницу, зернобобовые, технические культуры и почти все овощные культуры. Плодовые растения высаживают на опытной станции в Павловске.
В кабинете
Эрнста Валентиновича висит
фотография
его учителей,
выдающихся
селекционеров
Абрама Камераза, Вадима
Лехновича,
Сергея Букасова
|
