15 августа 1879 года к управляющему дома Андреева в Лештуковом переулке, 13 (сейчас – переулок Джамбула, дом 15), заглянула молодая интеллигентная пара: он – русоголовый великан, похожий на викинга, она – миниатюрная брюнетка с огромными карими глазами. Осмотрев четырехкомнатную квартиру 22 на пятом этаже дворового флигеля, господин и дама пожелали ее снять. Из документов, сданных на прописку, следовало: будущие жильцы – отставной учитель Чернышов и жена дворянина Лихарева. Видимо, живут в блудном сожительстве и уже не первый год, смекнул управляющий. Что ж, закон этого не запрещает, а сердцу, как говорят, не прикажешь. Меж тем парочка обзавелась обстановкой, наняла кухарку на Никольском рынке, а вскоре в Лештуковом поселилась и сестра Лихаревой, некая Евгения Побрежская, тоже молодая дама вполне пристойного вида. Ничего необычного в поведении новых жильцов не было: с утра Чернышов уходил на службу, Лихарева шла за покупками или что_то писала, сестра играла на пианино, пела. Бывали и гости – все под тридцать, как и хозяева. Но без шума и пиршественных криков – видно, играли в картишки, что водилось в Петербурге повсеместно. Не знали ни управляющий, ни сам хозяин Андреев, ни местный околоточный, что когда хозяева отпускали кухарку к мужу – сцепщику вагонов, в Лештуков приходили не картежники, а опаснейшие террористы – здесь находилась главная конспиративная квартира Исполнительного комитета (ИК) «Народной воли». К членам ИК Вере Фигнер (она жила по паспорту Лихаревой), Александру Квятковскому («Чернышову») и агенту ИК, сестре Веры Фигнер – Евгении присоединялись Желябов, Перовская, Колодкевич, Ошанина и еще с десяток представителей народовольческой верхушки.

Квартира № 22 по всем правилам конспирации выбрана была знаменитым «Дворником» – Александром Михайловым, главой разведки и контрразведки террористов: оживленная парадная, окна, видные издалека (в случае провала можно было выставить «знак безопасности»), черный и парадный входы в разные дворы. Именно здесь планировались три покушения на Александра II – под Александровском (нынешнее Запорожье), под Москвой и в Зимнем дворце. Меж тем в ноябре 1879 года жандармам удалось расколоть курсистку Богословскую, подружку Евгении Фигнер (Побрежской). 24 ноября в 5 утра в квартире был проведен обыск. Большую часть бумаг Квятковскому удалось сжечь. Но найдены были динамит, револьверы, прокламации, четыре запала с гремучей ртутью. Среди несожженных бумаг был и план Зимнего дворца с отметками для Халтурина, который готовился в это время взорвать дворец.