«Кабинетская улица нашего времени никак не походила на нынешнюю улицу Правды, превращенную в бульвар проведением посередине аллеи, обсаженной деревьями. В моей памяти она стоит как широкая и пустынная улица с булыжной мостовой, окаймленной известковыми тротуарами (или, на осмыслявшем это слово на языке убиравших их дворников, «плитуарами») с зелеными лоханями под устьями водосточных труб и вереницей чугунных столбов газовых фонарей, обслуживавшихся фонарщиками, носившими на плече лесенки.

Над улицей часто несся благовест из трех домовых церквей. Одна из них принадлежала подворью не знаю где в России находившегося Митрофаньевского монастыря. Фасад здания выходил на Звенигородскую улицу при впадении в нее Кабинетской против казарм Семеновского полка. Против же наших окон церковь Александра Невского увенчивала шатровыми верхами здание в ложноклассическом стиле времени Александра III с крупной золотой надписью Синодальная типография через две ижицы и большой мозаикой с изображением Христа посреди детей. Направо от нее (удаляясь по Звенигородской) свешивался до середины улицы мощный ствол почти столетней липы через дощатый забор Первой гимназии, невысокое классицистическое здание которой ширится и теперь до Ивановской, ныне Социалистической, улицы, с полусферическим куполом бывшей домовой, позднее продолжавшейся быть «нашей» приходской церковью.

В дореволюционное время подниматься на ее этаж дозволя лось, только оставив в гардеробе верхнее платье и калоши, чем обуславливался ее «буржуазный», осуждаемый прислугой характер. Не знаю, был ли попусту сбит или только заштукатурен на светлой стене под куполом нестеровский пейзаж с Видением отроку Вафоломею, копия, если не ошибаюсь, с оригинала Владимирского собора в Киеве.

Хорошо помню на противоположном углу Ивановской спуск в подвальную мелкую лавочку Роскошь с ее бородатым хозяином в люстриновом пиджаке и теперь годившийся бы в музей быта вывеской с нехитрым натюрмортом, изображавшим продававшиеся в лавочке товары, вплоть до почтовых марок. Случалось, что тишину улицы нарушала бодрая ретурнель рожка и сочный звонок колокольчиков пожарной команды с Загородного, несущейся на всех парах, а несколько минут спустя – стук колес влекомого менее резвыми, но более сильными битюгами как бы запыхавшегося парового насоса с высокой трубой.

Свое название наша улица вела от Кабинета Ее Величества, служащие которого проживали в находившейся здесь до середины прошлого века «Дворцовой слободе». Наименование Кабинетская оказалось как бы предопределяющим для моего отца, написавшего в своих Воспоминаниях: «Улица наша была тихая, спокойная, удобная для кабинетных занятий. Раньше, во времена моего студенчества, по ней проходила в одном направлении конка, параллельная конке, шедшей в другом направлении по Загородному проспекту. Когда конка была в начале века заменена электрическим трамваем, обе колеи были проложены на Загородном проспекте и Кабинетская освободилась от рельсового пути. Меня удивляло воспоминание о том, что будучи студентом я нередко, проезжая по Кабинетской на империале конки, с симпатиею приглядывался к этой улице и думал о том, как приятно было бы жить на ней».