Изучаемый район – результат легкомысленного обращения петербуржцев с огнем. В 1736 и 1737 годах два колоссальных пожара уничтожили центр Петербурга. Размер стихийного бедствия, по мнению властей, напрямую был связан со скученностью в центре города, отсюда решение переселить часть горожан в пригороды, Фонтанку. 28 июня 1737 года императрица Анна Иоанновна издала указ выселить придворных служителей из дворцовых помещений, а «тем, которым наперед сего квартиры по указам даваны, ныне от тех квартир отказать и впредь не давать». Погорельцы из дворцовых служителей получили ссуду на застройку за Фонтанкой. В 1739 г. «Комиссия от строений представила императрице доклад с точным указанием границ будущего жилого района: для поселения Вашего императорского величества как придворных, так и конюшенных, так и дворцовых служителей, в правой стороне Невской перспективы, в том месте, а за теми слободами, от Литейной улицы до болота, на котором построен господина Генерал-Фельдмаршала и Кавалера Графа фон Миниха двор». Места для застройки предоставлялись эксклюзивно: Кроме тех Придворной, Конюшенной и Дворцовой команд в тех, назначенных им местах под строение дворов места другим посторонним никому не отдавать, а быть тем местам за теми командами вечно». На Невский, Владимирский и Загородный проспекты выходили дома «первых чинов», их полагалось строить на каменном фундаменте по индивидуальным проектам. В глубине квартала отводились места для «тех же команд подлых служителей». Тогда же определилось и местонахождение Владимирской площади: «Посреди же тех Придворной и Дворцовой команд, в месте, где Литейная и позади набережных по Фонтанке перспективная улица сойдутся вместе, сделать торговую площадь, на которой против обеих тех улиц построить церковь».

Вплоть до 1850-х годов местность носила характер предместья. Выросший здесь писатель Николай Лейкин, к текстам которого мы еще вернемся, вспоминал: «Ходили мы гулять и на огороды, которых было несколько на Кабинетской, Большой и Малой Московских (тогда Гребецких) и на Грязной (Николаевской) улицах. Огороды эти, обнесенные заборами, были промысловые; там у моей няни ярославки были знакомые ярославские мужики-огородники. И нас там иногда одаривали репкой, морковкой, огурцами, горшком резеды или левкоя. На эти огороды ходил я с матерью и за покупкой овощей, имея возможность с детства наблюдать, как растут капуста, огурцы, корнеплоды». Современный же свой вид квартал получил после еще одного пожара – 1862 года, когда деревянные дома почти сплошь сгорели и были заменены и ныне стоящими на их месте каменными громадами.