В 1891 году в конце Большой Спасской (нынешняя улица Красного Курсанта) рядом с церковью Спаса Колтовского, которая и дала название улице, появился первый в России завод керосиновых двигателей. Прикупая соседние участки и наращивая производство, он к 1903-му уже именовался "Машиностроительным чугунолитейным и меднолитейным заводом". В 1907-м его купил финн Гольстрем и по аналогии с собственным заводом в Турку (Або) переименовал в "Вулкан". Редкий случай, когда название сохранилось неизменным и после революции, вероятно, "Красный вулкан" звучало бы излишне энергично. Производство "Вулкана" разгорелось на военных заказах Первой мировой, в 1917 году на заводе в несколько смен трудились уже пять тысяч человек. Священник Галкин патетически восклицал, что "вокруг Преображенской церкви денно и нощно дымятся заводские трубы, а у раскаленных горнов рабочие "Вулкана" куют славу и победу великой России". После революции "Вулкан" выпускал рессоры и двигатели, ткацкие автоматы. Постоянно упоминался в хрониках "Красной газеты". "На заводе "Вулкан" в медно-плавильной мастерской пущена в ход электромагнитная просеивалка для отделения медных стружек от железных", "в механическом цехе со вчерашнего дня начало работать в две смены токарно-арматурное отделение". Плавки в литейных цехах не прекращались и в блокаду. Летом 1944-го на заводе были организованы группы по обучению рабочих строительным специальностям - надо было срочно восстанавливать город. Приводя в порядок разрушенные цеха (см. фотографию на с. 4), мастера по ходу обучали новичков. В мирное время завод специализировался на станках для текстильной промышленности. Часть их них поставлялась соседям - трикотажной фабрике "Красное знамя" на той же Пионерской улице, хлопкочесальными машинами "Вулкана" снабжались все хлопковые комбинаты страны, а кругловязальные машины отправлялись в Прибалтику. Потеряв рынки сбыта, "Вулкан" начал задыхаться. По программе 2002 года по выводу из центра промышленных предприятий ему была предоставлена площадка в Рыбацком. Территории на Леонтьевском мысу проданы под строительство жилья, но на другой стороне Пионерской еще можно разглядеть старые цеха.

Володарский среди рабочих завода "Вулкан". 1917

Существуют стойкие стереотипы на социальные типы, в том числе и на рабочих. Почему-то кажется, что это должен быть непременно подвыпивший неопрятно одетый люмпен. В 1917 году рабочая "аристократия" - квалифицированные специалисты - выглядели именно так, в пальто и шляпах. Двадцатипятилетний Владимир Володарский (Моисей Гольдштейн) был известен как один из самых искусных большевистских пропагандистов. В переломное время между Февральской и Октябрьской революциями, когда солдаты и рабочие одинаково угрюмо внимали обещаниям как правых, так и левых, Володарский был особо удачливым ловцом душ. "Митинг будет многолюдным, пришлите Володарского", требовали рабочие фабкомы, предвкушая эффектные разоблачения господ министров-капиталистов. После Октябрьского переворота Володарский, комиссар по делам печати, агитации и пропаганды, беспощадно закрыл все оппозиционные газеты. "Петроградом правят два Моисея", глухо говорили в городе. Друг Володарского Моисей Урицкий возглавлял ЧК. Оба они была застрелены летом 1918-го, похоронены на Марсовом поле и превращены в мучеников революции. Их именами названы города и поселки, пароходы и мосты, сотни площадей и улиц. Дворцовая до 1944-го была площадью Урицкого, а Литейный - проспектом Володарского. В ответ на их гибель ЧК развернула жесточайший красный террор, когда в иной день казнили по пятьсот заложников. В исторической перспективе Володарскому повезло, вряд ли бы он, близкий товарищ Троцкого, пережил 1937 год. Он остался вечно молодым, как на этой фотографии (сидит четвертый слева), и нестареющим народным трибуном, каким его изображает памятник у Володарского моста через Неву.