 |
Слово редактора
Дмитрий Бадалян
о влиянии Оллила на русскую литературу
|
В этом году исполняется пятьдесят лет, как Солнечное стало Солнечным, а до этого оно почти столько же было Оллила. При этом двадцать два года Оллила являлась исключительно финской территорией. Отразилось ли это как-то в творениях финских прозаиков и поэтов, мне неведомо. А вот на след, который она оставила в отечественной словесности, стоит обратить внимание. Ведь из произведений, созданных здесь, на Финском взморье, можно было бы составить многотомную антологию. В нее вошли бы страницы «Чукоккалы», рукописного сборника, состоящего из автографов гостей Корнея Чуковского, и четыре книги его собственных критических эссе. Затем вспомним хотя бы некоторых здешних гостей: поэтов Анну Ахматову, Николая Гумилева, Велимира Хлебникова. Нельзя забыть и Владимира Маяковского, который летом 1915 года часто прогуливался здесь по берегу залива, – он как раз писал свое «Облако в штанах». Маяковский бормотал вслух стихи и останавливался, чтобы записать на чем-нибудь найденную рифму. Своими манерами поэт шокировал дачников, которые, как рассказывал Чуковский, «смотрели на него с опаской». Совсем иной человек – писатель Владимир Короленко. Он, наоборот, с утра до вечера сидел на даче, работая над статьей о бесчеловечности военных судов.
Другой поворот той же темы – Оллила в произведениях русской литературы. Из них, правда, многотомную антологию не собрать, но один приличный томик сложился бы. Туда вошел бы рассказ Исаака Бабеля, познакомившегося, по его словам, в 1916 году в здешней «санатории» с депутатом Думы Александром Керенским. Увы, через десять лет после этого в мирной финской Оллила наступила разруха, которую в эмигрантской газете «Руль» живописал поэт Иван Савин: «Все комнаты всех дач, все сады, дворики и рощи были усыпаны растерзанными Пушкиными и Гоголями.
Погибло много ценных библиотек». А вот советский писатель-маринист Леонид Соболев в 1939 году рассказывал о собачке, переправлявшей через здешнюю границу шпионские донесения, и напоминал: «Из невинных “дачных мест” – Териоки, Оллила, Куоккала – можно было наблюдать всю жизнь и боевую учебу Балтийского флота. Отсюда можно было подготовлять новый удар в самое сердце Красного флота – удар по Кронштадту»… Уже после войны это место упоминается в рассказе Леонида Пантелеева, блокадной эпопее Павла Лукницкого, историческом романе Егора Иванова и других произведениях. Но о них если и удастся вспомнить, то в другом выпуске «Квартального надзирателя».
|
|
|
|
|
