Ксения считается небесной покровительницей
Петербурга и его жителей
У большинства приезжающих в район горожан цель, как правило, одна – часовня Ксении Петербургской на Смоленском кладбище. Местная святая, принявшая в XVIII веке подвиг юродства Христа ради, считается надежной заступницей и утешительницей. И утром, и вечером – у ее могилы всегда многолюдно.
Свечи Ксении ставят даже на улице
В годы масштабных размежеваний и парадов суверенитетов, когда могла живо обсуждаться идея, скажем, «острова Крым», жители Васильевского шутили, что и их район мог бы стать самодостаточным субъектом. Мол, для этого у него есть все необходимое: своя промышленность и наука, транспорт и медицина, свои университет, Академия наук, Академия художеств. Реализуя продукцию заводов, Васильевский мог бы наполнить свой бюджет, с морских причалов торговать со всем миром. На острове действуют биржа и порт, храмы и казармы, свои кладбища и родильные дома, больницы, школы, свой хлебозавод и трампарк. Такая автономность была задумана еще Петром I, новую столицу империи он собирался строить на отдельно взятом острове. Но она же не позволила сделать Васильевский центром города. С изолированностью острова собираются бороться в ближайшие годы, связав его с материком новыми мостами и дорогами.
|
|
Если рассматривать старые карты города, то в середине Васильевского острова всегда было белое пятно. С одной стороны – плотная сетка линий с жилой застройкой, с другой – улицы Гавани, сверху – зеленый квадрат Смоленского кладбища, снизу – заводы на Большой Неве. А поле в центре, получившее от кладбища название Смоленское, служило для городских властей «маневренным фондом». Вот на карте оно зеленое с черточками – болото болотом. Вот на поле появились кружочки и диагональные линии – на отвоеванных у болота лугах островитяне пасут скот, по соседству разбиты огороды. После 1880 года пустующие земли отданы общественным заведениям. Вдоль Большого проспекта строят больницы, разбит Василеостровский сад для рабочих, на Среднем возводят детские приюты и устраивают первый в городе трамвайный парк, рядом на пустыре – мусоросжигательную станцию. В советское время цеха здесь соседствовали с автобазами и спортивными сооружениями. Теперь на освобожденных от предприятий территориях начали строить жилье.
Смоленское поле. Средний проспект. 1920-е годы
Район тихий. Смоленское кладбище у Малого проспекта в какой-то момент было до того запущенным, что воспринималось местными как заброшенный дикий парк с редкими уцелевшими крестами. Сейчас погост снова взяли в оборот, но традиция выгуливать на нем собак осталась. Кварталы вокруг бывшего Смоленского поля настолько сонные, что вот уже лет двадцать в вывеске магазина «Мебель» на улице Шевченко отсутствует первая буква, и ничего – никому дела нет. Ни покупателей, ни мебели. А. П.
|
|
|
|
 |
Личный опыт
Влада Малаховская
композитор – о работе над кантатой «Ксения Петербургская»
|
Лет пять назад директор Капеллы Евгений Колчин попросил меня написать какое-нибудь произведение о Ксении Блаженной. Предполагалось, что это могут быть популярные песни-зонги – просьбы, с которыми обращаются к Ксении горожане. Но чем больше я размышляла о ней, тем сильнее мне хотелось создать что-то более масштабное, не столь прикладное. Остановилась на хоровой кантате. Текст и сюжет много раз переделывали. Глупо было бы иллюстрировать музыкой факты из жизни Ксении: мы знаем о ней немного, и все уже мифологизировано. Знаем, что она дочь знатных людей. Потеряв мужа, Ксения раздала имущество, переоделась в мужнину одежду и нищей скиталась по городу. Для меня она и святая, и реальная героиня, своим примером убеждавшая, что материальные блага – не главное в жизни. Для меня это больной вопрос. Сегодня все хотят достатка любой ценой, и, скажем, плохо одетый человек уже недостоин уважения, бомжи – вообще не люди. Я так не считаю. Как и что должна петь Ксения? В сцене «Свадьба», с которой начинается кантата, хор величает молодых, а потом сопровождающие его пение колокола и бубенцы
(я очень люблю «Перезвоны» Валерия Гаврилина) оборачиваются погребальным звоном. Хористы же, перебивая друг друга, бросают реплики: «Вот так дела», «Все раздала», «На кладбище в мужнином платье пришла». В «Молитве» Ксения решает отречься от мирской жизни, и я разделила партию на две: у сопрано вокализ без слов, а текст произносит бас. Такое раздвоение мне показалось уместным, потому что она словно перевоплотилась в мужа: откликалась лишь на его имя – Андрей Федорович. В сцене «Рынок» мы с поэтами Галиной Илюхиной и Тимуром Кекиликовым добавили героя, которого нет в житии, – купца Поликарпа. Он воплощает конструктивное отношение к жизни: торгуй, преуспевай.
Он не подлец, все лучшее – семье, просто для него Ксения – а она много времени проводила на Сытном рынке, беседуя с торговцами, – только отпугивает покупателя. Я не морализировала, лишь противопоставила философию нестяжательства успеху, но когда текст показали духовным лицам (мне было интересно узнать их мнение), те попросили, чтобы купец раскаялся, это важный мотив для православия. Мы дали ему эту возможность хотя бы в музыке. Ощущала ли я мистический контакт с Ксенией? Когда начала работать, на меня посыпались несчастья, одно за другим. Как испытания, что ли. Не пострадаешь – не поймешь. А после? Премьера была зимой, так что я еще не поняла.
|
