юзор – зодчий номер один в Петербурге конца XIX века, времени небогатого на шедевры. И главное определение этого архитектора – «плодовитый мастер»: невообразимое количество заказов в столице, от жилых домов класса люкс до бань. Дом «Зингера» создан Cюзором на закате карьеры, и его удобно сравнить с творением периода расцвета – банком Общества взаимного кредита по соседству. Столь разные по форме, по функции эти постройки близки, и вполне законно часть Дома книги теперь вновь занял банк. В начале XX века компании «Зингер» шесть этажей тоже не требовалось, большую часть помещений сдавали, что приносило дохода не меньше, чем основная деятельность. В ту пору на Невском не было ни одного заметного дома, которое не занял бы банк: и Пассаж, и Малый зал Филармонии… Петербург ведь был не только политическим, но и финансовым центром империи. Отдельного Сити здесь не существовало, но с екатерининских времен, когда первые банки возникли в районе Невского проспекта, именно за ним закрепилась функция банковского центра. Все финансовые учреждения располагались если не на самом проспекте, то где-нибудь рядом. И какое бы бурное строительство ни велось во времена Сюзора в Коломне или на Петроградской стороне, там банковских зданий нет.
Центр здания напоминает триумфальную арку – ворота в процветание клиентов
Так ли сильно отличались банки от тех же доходных домов? Говорят, что им неспроста стремились придать черты итальянского Возрождения, времени расцвета во Флоренции искусств – и банковского дела. Однако не все деловые люди хорошо знали историю, а ее тонкие знатоки могли бы возразить, что флорентийские палаццо принадлежали все-таки знати, не банкирам. Вероятно, заказчикам импонировал сам внешний вид дома-крепости, похожего на сундук с золотом. Не случайно при оформлении фасадов банки не скупились на каменную облицовку. Все должно было
говорить об устойчивости и надежности.
Француз по происхождению Сюзор и француз по выучке Флэг украсили офисы «Зингера» в Петербурге и Нью-Йорке одинаково вычурными фонарями
Однако Сюзор – один из немногих питерских зодчих французских кровей – и в творчестве строго следовал заветам парижской Ecole des Beaux-Arts, и в его постройках ничего итальянского нет. Фасад банка венчает характерный купол, украшенный аллегорической скульптурой,
близких родственников которой можно было встретить на многих парадных строениях французской столицы – от Гранд-Опера до павильонов всемирных выставок. Что касается интерьера банка, то здесь важнейшей деталью был операционный зал, место, где, собственно, и делают деньги. Таких просторных помещений в Петербурге сохранилось немало, но многие теперь недоступны для осмотра, так что проще всего составить о них представление, посетив Главпочтамт. Там тоже есть конторки и окошки, а главное – такое же ощущение величия и простора.
|
|
В операционном зале Общества взаимного кредита и сегодня как будто ничего не изменилось
Зал Сюзора на момент завершения строительства был самым большим в городе: шестьсот сорок квадратных метров. Он имеет необычную крестообразную форму, на фасад выходит один из концов равноконечного креста, ему соответствует окно – настоящая триумфальная арка.
Еще больше помпы в архитектуре дома «Зингера», его темную громаду видно издалека. На редкость перегружен деталями верх здания, где
под карнизом сидят крылатые гении со швейными машинками. Низ, впрочем, не многим лучше: фонари, флагштоки и прочая металлическая
мишура – верх безвкусицы. Так странно понял немолодой уже зодчий только-только достигшие невских берегов веяния модерна. Лишь в средней
части здания глаз может порадоваться за удачные новшества, вроде выведенных на фасад деталей металлического каркаса (впервые в городе) или просто больших, светлых окон. Похожее, даже более удачное здание появилось в те годы на углу Мойки и Гороховой улицы (до недавнего
времени швейная фабрика FOSP). Этот каркас, как и машины для шитья, – американское изобретение, без него не было бы ни таких больших окон, ни высотного строительства.
Когда в 1904 году с дома компании «Зингер» сняли леса, многих возмутила эта инородная громада напротив колоннады Казанского собора
По легенде, впрочем документально не подтвержденной, американцы пожелали возвести в Петербурге небоскреб, да просчитались: по российскому
законодательству строить дома больше ширины улицы не разрешалось. Но ограничения, действовавшие в России, едва ли могли кого-то удивить.
Свои правила были везде, оттого небоскребы и не строились тогда ни в Лондоне, ни в Париже. Даже в Нью-Йорке были нормы: там застройщики могли превысить ширину улицы лишь в два раза. Однако архитектор Эрнест Флэг, нанятый «Зингером» строить главный офис в Нью-Йорке,
сумел, как и многие, обойти этот запрет: его небоскреб построен с отступом от красной линии. Корпус, выходящий на одну из улиц Манхэттена,
невысок, зато позади него стояла башня, со своими 187 метрами самая высокая на тот момент в мире. Главный офис был окончен к 1908-му,
уже через год его рекорд оказался побит, а спустя еще шестьдесят лет башню разобрали. Это пока единственный снесенный небоскреб, не
считая башен-близнецов. Петербургскому офису повезло больше: он стал одним из символов города, охраняется государством и, несмотря на уход оттуда швейных машин, неотделим от названия компании, его построившей. Как, впрочем, и от книг, которыми в этом доме торгуют с 1919 года. И повсюду снова банк на банке. И.C.
|
