Это очень по-английски: собор стоит посреди живописного зеленого луга
1 | Наглядное пособие
по геополитике |
В современном Пушкине четыре старинных парка и два экс-города: Царское Село и София. Старше всех тот парк, что назван в честь Екатерины I, которая преподнесла его в качестве сюрприза в подарок своему благодетелю – Петру I. Екатерина II радикально преобразовала бывшую мызу, заодно основав поблизости новый город. Если Петр пробивал окно в Северную Европу и город свой, как и резиденцию, Петергоф, основал на недавно отвоеванном берегу, то Екатерина Великая, все время правления которой Россия успешно решала проблему выхода к южным морям, даже главный сад империи, посреди которого находится рукотворное озеро, уподобила карте замкнутого Черного моря. К югу от него, естественно, должна быть Византия, которую, правда, еще только предстояло восстановить, и главное ее сооружение – Софийский собор.
Святая София – таинственное и редкое посвящение. София – и реальная мученица, мать Веры, Надежды и Любови, и атрибут Бога, Его Премудрость. Главный храм Греческой церкви с таким именем был построен в столице Византии в VI веке, на тот момент это был самый внушительный памятник христианства. На Руси, принявшей веру от византийцев в X веке, собственные Софии решились завести только полвека спустя, и почти одновременно соборы с таким посвящением были воздвигнуты в Киеве, Новгороде и Полоцке. Новых Софийских соборов не было полтысячелетия, пока Иван Грозный не задумал разделить страну на земщину и опричнину и не основал в предполагаемой столице последней – Вологде – еще один Софийский собор. Шестой собор по явился уже в петровское время в столице Западной Сибири, Тобольске, как символ колонизации этих еще недавно мусульманских земель. Было бы логично ожидать возведения еще одной Софии на территории, отвоеванной у шведов. Что и было сделано, только позже, при Екатерине II. Так и стоят семь Софийских соборов, и восьмому не бывать.
|
|
Вообще-то, города Софии на карте России нет. Есть другой – на Балканах, столица Болгарии, имя которой носит протяженная купчинская
магистраль. А ведь петербургская София была когда-то центром уезда, имела свой герб. То был один из первых русских городов с регулярной
планировкой, можно сказать, идеальный город. Но кто знает о нем теперь? Часто приходится слышать: не приведи Господь Петербургу превратиться в музей под открытым небом, центр туризма и только. Что бывает в таком случае, видно по дворцовым пригородам Северной столицы. Но если бывшее Царское Село (вокзал, бульвар) – пространство до экспозиции (вестибюль, гардероб, кассы), то София – музейные задворки, о существовании которых никто не догадывается, а проживает здесь скромная обслуга, на роль которой только и могут претендовать
местные жители.
Свидания на улице Красной Звезды
Если быть точным до конца, то в бывшей Софии проживают сторожа, или стражи. Еще Екатерина II отвела эту строго распланированную территорию тем, кто был призван охранять резиденцию, – разнообразным воинским подразделениям, память о которых живет в топонимике: Гусарская, Кирасирская, Саперная улицы. Однако казармы в Софии остались и после того, как из города отбыл последний император. К ним добавился еще и Военно-морской институт имени Дзержинского. Этот мало кому из приезжих известный район города-музея до сих пор в некоторой части остается недоступен посторонним, спрятан за высокими заборами с колючей проволокой. В последнее время воинские части постепенно покидают Царское Село, уступая место стройплощадкам. Иван Саблин
|
|
|
|
|
 |
Местный
Алексей Ярополов
переводчик – о монаршем вертограде и исторических задворках
|
Прошлым летом, отправляясь в Пушкин на смотрины съемной квартиры, я тихо спросил у соседа по маршрутке, как доехать до нужной мне улицы. Возможно, желание наконец где-то пристать было написано у меня на лице, или я бросил вызов его краеведческой квалификации, но повел сосед себя так, будто шансы Пушкина стать моей новой малой родиной зависели от его находчивости и красноречия. Минута-другая – и в выяснение вопроса была втянута вся маршрутка. Мне чуть ли не хором объясняли, где я буду покупать малышу молочные продукты, а где – сдавать на права. Когда почти определился шорт-лист моих вероятных лендлордов, мне, по счастью, нужно было выходить. «Так в Софии-то даже и лучше, – подытожила одна дама. – Во-от там я своего в коляске выгуливала». Указывала она на ворота старого тенистого парка с надписью «Противо-туберкулезный диспансер». Решив уже не уточнять, я отправился на самостоятельные поиски. Спустя год жизни на Кадетском бульваре резюмировать могу следующее. Исторический Пушкин так и остался приложением к дворцовому комплексу. Радость экскурсантов, назидание потомкам и современникам, для жителей он является основной транспортной помехой. Метание маршруток по городу плохо согласуется с торжественностью улиц, веером расходящихся от вокзала, с неспешностью широких бульваров, с ажурностью парковых решеток. Отсутствие привычных сетевых кофеен, да и просто «курящих» кафе, нормальных книжных лавок, не говоря уже о клубах и театрах, превращает историческую рефлексию в Пушкине в нечто щемяще приватное. Ты и застывший памятник. Никого между. Но монарший вертоград пресекает попытку любопытного взгляда: всякая городская перспектива упирается в лиственно-хвойные ливреи, почтительно стоящие по периметру парка. И вот что обидно: сам город цельнее всего виден именно из парка с его естественным эффектом жалюзи. Великолепное зрелище с высоты Камероновой галереи в солнечные часы в бесснежное время года, увы, соответствующим образом тарифицируется. Софии при этом отводится скромная роль испода исторических декораций. Это смесь советского городка 1970-х годов и какого-то укрепленного городища-монастыря, обнесенного устрашающей в своей ненужности крепостной стеной. Добавьте Софийский собор на огромном плацу и пригоршню-другую новейших домиков вокруг. В них живут собранные, немногословные семейные люди, по слухам – военные. Летом клумбы на балконах и на земле под окнами сближают разнородные части Софии. Уход за цветниками – это повод для знакомства, общения, уборки территории, совместного творчества и шашлыков. А может, маленький приватный реванш за неуклюжее великолепие в ажурной решетке, столетиями лелеющее шелест чьих-то шагов…
|
