Васильевский остров на карте 1924 года
Меж Чекушами и Гаванью
Васильевский остров, похоже, имеет только начало, конца же ему не предвидится. Он все дальше выходит на морские просторы, готовясь увеличиться против состояния 1703 года как минимум, наверное, раза в два. При движении туда, на запад, можно видеть, как в определенный момент четкая структура первоначальной планировки обрывается, разбиваясь о бесформенное Смоленское поле и фабрично-заводской район, с середины XIX века захвативший южную оконечность острова. Зримым нарушением планировки стала здесь Косая линия – и еще одна, кривая, повторяющая изгибы береговой линии Кожевенная, названная так по кожевенному производству. Вот уж поистине
глухие места, где вовсе нет жилых домов, и не многие из петербуржцев когда-нибудь забредут сюда из праздного интереса. На всякий
случай удалены теперь отсюда и трамвай, и автобус. Большой проспект единственный из трех главных магистралей острова прорывается на взморье, но и он в этой части, словно бы отдав все свои силы Косой линии, сужается. Его застройка все еще жилая с обеих сторон, однако с южной это лишь своего рода декорация, тонкая стенка, за которой зона бесконечных заводских складов, каких пока еще немало в Питере. В числе прочего похищают они у города устье главного русла Невы, которого никто никогда не видел, но которое находится именно
здесь – за Косой и Кожевенной линиями. И только из-за того что в 1930-е на противоположной стороне проспекта устроили сад, возник своего рода контраст вполне городской, почти парадной застройки (там, где Дворец культуры и больница) и безрадостных кварталов к югу. Потому район вдоль нечетной стороны проспекта и считается более престижным, так что появление элитного жилья возможно лишь здесь.
Последние линии
Обычных (параллельных) линий набралось на острове не более трех десятков. Двадцать девять пронумерованы, первые три и последние
две имеют названия: Биржевая, Менделеевская, Кадетская, Косая и Кожевенная. 28-я и 29-я линии – последние в своем роде, они же самые короткие и молодые – появились лишь в советское время. Правда, в конце XIX века решили разлиновать и глухой район Чекуш. Тогда от Косой на юг, в сторону Невы, проложили еще пару линий – о них и сейчас напоминает дом № 18 по Косой, явно угловой, но подле которого никакой улицы не начинается, только короткий производственный тупик. Новая попытка создать 28-ю и 29-ю линии была предпринята уже в другом, более обжитом месте – рядом с построенным ДК.
|
| | |
Церковь Покровской больницы, еще с луковкой, без которой она теперь и на церковь-то не похожа
Покровская больница
Большой проспект, 85
С больничного городка начиналась застройка местности между Смоленским полем и Гаванью. Взяли на себя этот труд петербургские немцы – сначала Василий Виндельбандт, затем Карл Кох. Последний, хоть и был немцем, обратился к неорусскому стилю, оставив редкий пример гражданского сооружения с подобным декором (обычно в таком стиле строились храмы). Это бывший амбулаторий, оригинальный фасад которого ныне скрыт дешевой декорацией, какими маскируют обычно перестраиваемые или сносимые дома. Только нарисованы на нем детали от совсем другого здания, и, судя по всему, дела у «больного» дома совсем плохи.
Все, что осталось от неорусского корпуса Коха
Жилые дома
Большой проспект, 74, 76
Творения архитектора Игоря Чайко, одного из ведущих островных зодчих послевоенного времени, почтительно отступают от красной линии проспекта там, где его пересекают 26-я и 27-я линии, ведущие к главному советскому зданию района – ДК имени Кирова. Образуется подобие площади или же столь привычного по дореволюционному строительству курдонера, вот только в южном направлении за ним ничего интересного нет, и ведут эти линии, так эффектно начинавшиеся, в унылую промзону. В отличие от домов по правой стороне, возведенных Чайко в те же годы, но чуть дальше – за Детской улицей – и украшенных затейливыми деталями вроде крылатых коней, эти два дома выдержаны в предельно строгой манере. Для послевоенного строительства характерны такие аккуратные дополнения к исторической застройке, точечные вмешательства, показывающие, что и уплотнительная застройка может быть не лишена эстетических достоинств. А уплотнять тогда было что: дыры, оставленные двумя войнами (особенно последней), следы разрухи 1920-х и экспериментов 1930-х, когда город старались развивать в южном направлении и этим территориям внимания почти не уделяли.
Так в 1950-е годы умели придать торжественный и монументальный вид прежней окраине
|
| | |
В названии музея сочетаются слова «эра» и «арт»
Перформанс на открытии музея
Музей современного искусства «Эрарта»
29-я линия, 13
Довольно неожиданно встретить столь монументальный фасад в глубине квартала на 29-й линии, еще недавно бывшей безымянным проездом. Оказывается, в 1930-е годы здесь планировали новый общественный центр района – рядом с грандиозным ДК должны были появиться райсовет и райком. Занимаемые ими скромные дома дореволюционной постройки на Большом проспекте, 55, не выдают «руководящей и направляющей» роли, нет перед ними внушительной площади, так что и памятник Ленину кажется какой-то случайной скульптуркой на бульваре. Здесь же мог сложиться подобающий ансамбль: ведущий к новому центру власти проезд, параллельный Большому проспекту, проходит вдоль ДК, делая его частью нового ансамбля, подчиняя дому с колоннами. В таком стиле строили многие советские учреждения до- и послевоенных лет, разве что в провинции фасад обязательно увенчали бы фронтоном. Его отсутствие на здании, построенном в 1950-е годы, – дань уважения французской архитектуре, влияние которой на русский классицизм тогда было принято отрицать. А влияние это все равно давало знать о себе снова и снова. Вот и здесь колонны довольно редкого тосканского ордера есть, а фронтона, словно созданного для размещения всевозможных скульптурных излишеств, нет, потому что не должно его быть на длинной стороне здания, так учили теоретики французского
академизма, представленные в России Тома де Томоном (ср. дом Лавалей на Английской набережной, 4). С властью ничего не вышло, как, впрочем, и с ансамблем. Дом этот долгое время занимал Научно-исследовательский институт синтетического каучука имени Лебедева. А в сентябре 2010 года здесь открылся музей «Эрарта»
Однообразно длинный корпус института лишен любых украшений
ВАМИ
Средний проспект, 86
Еще один институт – алюминиевой, магниевой и электродной промышленности, призванный обслуживать народное хозяйство, – расположен
на Среднем проспекте позади Дворца культуры. Довольно неказистое здание, однако, до сих пор хранит некоторые черты классицизма, ведь еще в начале 1950-х автор этого проекта Юрий Мачерет возводил весьма неплохие сталинские дома вдоль проспекта Стачек и в других районах. Переброшенный на Васильевский остров, он, как и все его коллеги, оказался после постановления «О борьбе с архитектурными излишествами» буквально скован по рукам и ногам хрущевскими указами. Вот и выходили у них здания скучными и невыразительными.
|
| | |
После скандала из-за нарушения высотного регламента здание биржи лишилось верхних этажей
Бизнес-центр «Балтик-Плаза»
Средний проспект, 88
А это уже пример восторжествовавшего модернизма, причем такого, где зодчим изредка удавалось преодолеть давление типового строительства, создавая здания все-таки довольно необычные, а главное, существующие только в определенном месте, только для него спроектированные. На фасаде бывшей гостиницы «Гавань» обыгран мотив эркера – популярной детали жилищного строительства, позволявшей хоть как-то увеличить скудные площади хрущевок, – отчего фасад получился зигзагообразным, так что ни один отрезок стены не параллелен улице.
Два корпуса «Финансиста» соединяются воздушным мостиком
Биржа и «Финансист»
площадь Собчака
Недавно квартал стал одной из самых перспективных в городе стройплощадок: и не центр, и не окраина, до Невского рукой подать, с верхних этажей в одну сторону вид на Исаакий, в другую – на взморье. Здесь неизбежно должны были появиться новые дома, вот они и завершили наконец ансамбль площади у ДК имени Кирова. Разгорелся даже небольшой скандал: отчего-то властям не понравилось новое здание биржи, которое сочли нарушающим высотный регламент. Более того, появились фотографии, на которых, искусственно приблизив этот дом посредством телеобъектива, смогли представить дело так, словно новая биржа совершенно задавила собой старую – ту, что на стрелке. Но таких монстров в петербургской архитектуре пока и не предвидится. Скандал был раздут, а биржа оказалась в роли козла отпущения, как будто высотный регламент не нарушается теперь сплошь и рядом. В результате модернистскую дугу завершения снесли. К счастью, эта участь миновала более классицистический карниз элитного дома напротив. А скоро к этим двум примерам новейшего строительства добавится третий, между ними, у которого, скорее всего, не будет проблем с лишними метрами.
|
