Алексей Боголюбов. Вид на Смольный монастырь. Варианты 1851 и 1870 годов
ать Боголюбова — Фекла Радищева, дочь писателя Александра Радищева, — была отдана на воспитание в Смольный после смерти отца. По окончании института она осталась в нем классной дамой. Выйдя замуж, уехала по месту службы мужа, но овдовев, попросилась обратно в Смольный — во Вдовий дом. Эта богадельня для престарелых придворных дам, преподавательниц, вдов чиновников и офицеров также принадлежала Ведомству благотворительных учреждений императрицы Марии Федоровны. Именно для Вдовьего дома в 1808 году Кваренги построил еще одно здание по соседству с монастырем. Однако после окончания работ императрица совершила рокировку, переведя в новый (желтый) Смольный благородных девиц, а кельи монастыря отдав вдовам, многие из которых жили здесь с детьми.
«О матери я сохранил самые высокие и прелестные воспоминания, — отмечал в своих «Записках моряка-художника» Боголюбов. — Ей мы с братом обязаны были первыми нашими знаниями, ибо других учителей до поступления в Корпус у нас не было.
|
|
Будучи воспитанницею шестого выпуска Смольного монастыря благородной половины, она получила воспитание фундаментальное, хотя не обширное. Прекрасно знала языки, арифметику, историю и географию да Закон Божий. Но эта небольшая программа была усвоена с редким знанием, а что касается эстетики и любви к прекрасному, то все это выработалось познанием литературы уже своим умом и вкусом. <…> Кокетства тут не было, да с кем ей было и кокетничать, живя в Смольном монастыре в кругу старых вдов ее пошиба. Скажу, что Вдовий дом этот был уделом вдов заслуженных людей. Тут-то она себя всецело посвятила нашему воспитанию и, не держа под юбками, говорила о всем, что было прилично нашему возрасту, но в форме доступной умной и нравственной женщине. Не было темы, о которой мы бы не позволяли себе беседовать с матерью. Полная откровенность и внушение доверия к себе было ее принципом и нашим нравственным платежом ей за все ее ласки и предупреждения». Когда Алексею исполнилось восемь лет, его отдали в Александровский царскосельский малолетний корпус, потом перевели в Морской, после окончания которого он был зачислен во флот.
|
Охтенский перевоз существовал в этом месте Невы с незапамятных времен как часть древней Новгородской дороги
|
|
|
|
Боголюбов оказался не единственным рисующим военным. Российская армия времен Николая Павловича, главнокомандующего, при котором в России военное дело именно в эстетическом отношении достигло небывалых высот, изобиловала ими. Занятия живописью в среде офицерского корпуса всячески поощрялись, ведь должен был кто-нибудь запечатлеть стройные ряды полков или корабли на рейде. Таким путем в русское искусство пришел еще один пейзажист, точнее, маринист. Поплавал, порисовал и сделал выбор в
пользу Академии художеств. В том поколении крупнейшим мастером марины был, конечно же, всеми любимый Иван Айвазовский, немного опередивший Алексея Петровича: когда Боголюбов учился в академии, он там уже учил, да и вообще задавал тон в деле изображения волн, как тихих, так и бурных. Всех тогда влекло на юг, в сторону Средиземного и Черного морей, и геополитические интересы страны лежали в той плоскости. Петербург, с которого многим приходилось начинать писать пейзажи, выходил немного похожим
на Рим: изгибы реки, еще не одетые в гранит, бедные обыватели на переднем плане, лодки чуть поодаль и над всем этим какой-нибудь собор. Таким запечатлел Вечный город в 1820-е Сильвестр Щедрин, тоже начинавший с петербургских окраин, с пейзажей Петровского острова. Боголюбов же для своего первого пейзажа, отчетной картины, за которую ему дали вторую золотую медаль, выбрал с детства знакомый изгиб Невы у Смольного монастыря.
Странное дело, но на всех этих видах российского северо-запада, что писали Боголюбов и его современники, царит вечное лето. Зиму по-настоящему открыли лишь передвижники, а в ту пору Карл Брюллов — художник, любимый всеми еще сильней, чем Айвазовский, — говаривал: «Как снег ни напиши, все одно выйдет разлитое молоко». Вот и остались на их полотнах идиллические мотивы теплого времени года, такого короткого здесь… Елена Семенова
Охтенский перевоз
Летом 1851 года Боголюбов специально переехал на Охту, чтобы писать этюды Смольного. Впоследствии он несколько раз возвращался к этому сюжету, меняя ракурсы и корабли на Неве. Варианты «Видов на Смольный монастырь» хранятся сегодня в Третьяковской галерее, в основанном Боголюбовым Саратовском художественном музее и в Национальной художественной галерее Минска.
|
