Площадь Пролетарской Диктатуры — олимпийская готовность. 1980 год
Внимательный зритель обнаружит старые дома, которые скоро будут снесены. Фото С. Смирнова
Новый центр
С этим, однако, несколько запоздали. С 1917 года прошло более полувека, а достойного архитектурного оформления штаб революции все не получил. Правда, к десятилетию Великого Октября перед Смольным поставили первый памятник вождю, разбили сад, классику Кваренги подкрепили лаконичными пропилеями, но потом долгое время не строили вообще ничего. На архивных фотографиях площади Пролетарской Диктатуры видны почти сельского вида дома, уцелевшие еще с царских времен. На соседнем Суворовском проспекте, Тверской улице и у Таврического сада есть памятники конструктивизма, предвоенного сталинского строительства, но к самому Смольному зодчие точно боялись подходить. Наверное, власти города сидели на чемоданах, ибо уже было принято принципиальное решение строить новый центр Ленинграда на юге, свидетельством чему — самая большая в городе Московская площадь.
После войны занялись устранением разрушений в старом городе, о новом южном центре забыли, но и о Смольном не вспомнили. Оттого зданий, построенных в 1950-е, здесь тоже немного. Сергей Сперанский возвел величественный дом с колоннами между Смольным собором и Кикиными палатами (Институт времени). Напротив пропилеев вырос так называемый Федеральный дом с рабочими и колхозницами. Его автор Давид Гольдгор возглавлял мастерскую, занимавшуюся формированием всего этого района. |
|
Ее усилиями Суворовский проспект постепенно стал напоминать московское Садовое кольцо: широкая улица немного неправильной формы, ориентированная на церковь и оформленная монументальными жилыми домами.
Для парадного Ленинграда необходимы были такие же
пространства, как для парадного Петербурга
|
Узнать будущую площадь Пролетарской Диктатуры можно по ограде Смольного и дому на Тверской. 1933 год
Расчистка
Основным лейтмотивом реконструкции района Смольного стали воспоминания о старом городе. Кое-что перенесено сюда из исторического центра буквально — в статусе музейного экспоната (Кикины палаты). Площади, сады и бульвары развивают традиции русского градостроительства, по крайней мере претендуют на преемственность. Убожество отдельных зданий не мешает восприятию целого, ансамбль улиц Воинова (Шпалерной) и Пролетарской Диктатуры все же по-своему неповторим. Оставив попытки поселить всех граждан Страны Советов во дворцы, объявив дворцам очередную войну, а хижинам-хрущевкам — мир, вообще изгнав из проектирования жилых микрорайонов какое бы то ни было искусство, власти оставили хотя бы для себя кое-какие участки нетипового строительства, где даже допускалось использование классических схем. Это общественные центры больших и малых городов страны.
То, что строили у Смольного в 1960–1970-е годы, кажется в сравнении со сталинскими домами по соседству чудовищным упрощением. Но этот компромиссный стиль, сформированный где-то в конце 1950-х (Финляндский вокзал, телецентр на Чапыгина, ТЮЗ), — тоже памятник эпохи. Его всегда можно распознать по доломитовым плитам светло-серого цвета, которыми облицовывали стены. Так продолжали строить правительственные здания вплоть до распада Союза.
Суворовский проспект с 1918 по 1944 год
назывался
Советским
|
|
Подражание классике
В суровом ритме прямоугольных членений фасадов облисполкома или бывшего Дома политпросвещения можно разглядеть рецидивы классицизма. Они же и в использовании старых
зданий, помещенных в новый контекст. Верно, что бульвар вдоль Шпалерной становится настоящим памятником Растрелли, грандиозной прелюдией к его собору, хоть и открывает ее памятник совсем другому историческому персонажу — Феликсу Дзержинскому. Но главная идея ансамбля еще более амбициозна. Состоит она в подражании центральным площадям старого города, которые восхищенные искусствоведы порой уподобляли древнеримским форумам. Когда-то отнюдь не парк и не площадь, а просто пустое пространство было оставлено с трех сторон Адмиралтейства — основного узла обороны левобережья. Так, согласно тогдашним принципам ведения войны, и следовало проектировать крепостные сооружения. Лишь после того как Адмиралтейство утратило военные функции, появилось целое ожерелье площадей, протянувшееся от Певческого моста на Мойке до Исаакиевского собора, а оттуда еще дальше на запад, вдоль Конногвардейского бульвара и за Новую Голландию. От этой главной оси отходили в разные стороны еще и Исаакиевская, Сенатская и Разводная площади (между Адмиралтейством и Зимним дворцом). Все они были раскрыты к рекам — к Неве или Мойке.
Постепенно почти все эти безмерные пространства покрылись садами, отчего впечатление единства ослабло. И только старинные картины или гравюры позволяют представить, ка-
ким было в первой половине XIX века сердце Петербурга. Об утрате такой системы площадей среди любителей классической архитектуры принято сожалеть и даже предлагать исправить положение хотя бы отчасти. Но не рубить же сады, не резать по живому! Уж лучше попробовать сотворить похожие ансамбли на Московской площади или у Смольного.
Форум этот составлен из двух частей, сходящихся у Смольного собора под прямым углом. Длинный бульвар вдоль Шпалерной — нечто вроде бывшей Адмиралтейской площади. Тогда Кикины палаты, по всей видимости, упрощенная версия Адмиралтейства, Смольный собор — подобие Зимнего дворца, Институт Кваренги — более строгий Главный штаб. Улица Пролетарской Диктатуры напоминает скорее двухчастную Исаакиевскую площадь, только нет здесь ни собора, ни каких-то статуй! Ансамбль явно не успели наполнить идеологическим смыслом. В начале пути Дзержинский, но кто или что в конце?
|
|
|
|
|
какому же городу — Петербургу или Ленинграду — стоило в таком случае отнести площадь Пролетарской Диктатуры и весь ансамбль вокруг Смольного, сформированный в 1970-е годы?
Район этот был обжит с незапамятных времен. Прежнее название Таврического переулка — Подгорный — напоминало не только о рельефе местности, особенно заметном на Орловской
улице, плавно сходящей к реке, но и о деревне Подгорье. Ее жители обслуживали стратегически важный перевоз через Неву — часть древней Новгородской дороги. Шла она по линии современной Лиговки и Суворовского проспекта, на другом берегу становилась нынешним Пискаревским проспектом, продолжаясь за чертой современного города до крепости Корела (Приозерск).
В XVII веке шведы, закрепившись на берегах Невы, основали на Охте не только крепость Ниеншанц, но и город Ниенштадт, урбанистический фальстарт Питера, — как Новый Амстердам, предшествовавший Нью-Йорку. Судя по старинным картам, его укрепления были и на левом берегу Невы, близ Смольного. Петр I, основав свой город ниже по течению, разместил на окраине вредное производство — варку смолы для корабельных нужд. Сейчас уже невозможно указать, где точно находился Смольный двор, наградивший «грязным» именем и первую в мире женскую школу, и штаб большевиков. А вот единственное каменное строение из тех времен уцелело, это дом петровского вельможи Александра Кикина, надзиравшего за производственным процессом. Потом, правда, его обвинили в государственной измене, казнили, дом же забрали в казну (см. «Квартальный надзиратель» № 34, http://kn.sobaka.ru/n34/03).
«Лишнее на площади» здание обнесено забором. 1974 год
Старинные Кикины палаты, что числятся ценнейшим памятником, увековечивают, однако, не первые дома Петрова града, а определенный стиль современной реставрации, где подлинного немного, но где важно казаться, а не быть. От многократно перестроенного здания к концу войны остались лишь стены. В 1950-е решено было воссоздать палаты в первоначальном виде. Сходным образом потом вернули в прошлое еще одно опальное жилище — Меншиковский дворец. Причем у Меншикова заново отделали и интерьеры. Но на Шпалерной важен был именно внешний вид, точнее, контекст. Просторная эспланада перед палатами напоминает градостроительную ситуацию петровского времени, то, как выглядела до начала активного освоения территория Петербурга: сплошь пустыри, поросшие жалкими северными деревцами. Куда ж подевалось все остальное, понастроенное здесь позже? Странного вида пустоты в этом квартале объясняются не военными бомбежками, которым, конечно, подвергался Смольный, а парадоксами мирного развития. Если двигаться от Фонтанки в сторону Лавры, можно заметить, как с каждым кварталом молодеет застройка. За Литейным почти нет зданий XVIII века, за Лиговкой и Московским вокзалом преобладают дома рубежа XIX и ХХ веков, при этом плотность строительства растет, и с ней — высота домов и узость улиц. А гуляя вдоль Новгородской или Миргородской улиц, невозможно вообще сказать, какого времени там застройка: заводы, склады, позднесоветские или новейшие дома — одним словом, задворки, даром что в двух шагах от Невского! И кварталы вдоль Шпалерной с казармами Конной гвардии, расчищенные в 1970-е годы, тоже не были парадными. Обилие пустот в этом месте объясняется четко поставленной задачей: созданием центра советского Ленинграда.
Конногвардейские казармы на Шпалерной улице. 1900-е годы
Недодумали
Незавершенность, впрочем, видна во всем. Многое буквально не доделали: на соседней площади у Большеохтинского моста до сих пор много десятилетий высится убогий забор. Не лучше выглядели до недавнего времени и берега Невы, где все не решались строить Смольную набережную, ведь машины бы тогда ездили под самыми окнами обкома. До сих пор непонятно, будут строить еще один мост или все же тоннель. Лишь в последние годы занялись такими неосвоенными углами города, как Орловская улица и Таврический переулок.
Что уж точно советским зодчим не удалось, так это установить связь новых ансамблей с невскими берегами, развив тем самым важнейшее свойство старого центра, где природные пространства искусно дополняли пространствами рукотворными. Площади Ленина или Революции (Троицкая), примеры удачного раскрытия архитектурных ансамблей к водной глади, созданы по проектам первых послевоенных лет. А к брежневской эпохе мастерство архитекторов поиссякло, ведь именно тогда на берегах возникли сущие антишедевры градостроительства, такие как Морской фасад или же Свердловская набережная на Охте. Единение природного и человеческого начала было зодчими утрачено, потому и повернуты советские ансамбли Смольного к реке спиной. Иван Саблин
Дом политпросвещения сегодня просто бизнес-центр |
