Серая громада дома-гиганта на углу улицы Некрасова и Греческого проспекта задает тон всему кварталу. Собственно говоря, дом и занимает целый квартал, выходя фасадами на три улицы (полный адрес комплекса: улица Некрасова, 58–60, Греческий проспект, 10–12, Фонтанная улица, 3). На плане города 1849 года на этом месте указаны огороды и полковая баня Преображенского полка. Позднее полк сдавал участок в аренду, в том числе частным антрепренерам. С середины 1880-х здесь находился любимый горожанами летний театр на Бассейной. При первом директоре – купеческом сыне В. А. Николаеве-Соколовском – он назывался «Новым Эрмитажем». «Прекраснодушный меценат наподобие Людвига Баварского», как отзывались современники, набрал большую драматическую труппу, но часто смотрел спектакли один. В итоге прогорел. После здесь выступал Анатолий Дуров – клоун и дрессировщик, основатель цирковойдинастии. В 1895–1898 годах здешняя труппа играла мелодрамы, исторические пьесы, иногда русскую и зарубежную классику. С 1899 года театр переименовывается в «Олимпию», с 1902 года это уже Новый летний театр, и в его репертуаре помимо оперетт, фарсов и драм (и, судя по афишам, французской борьбы) появляется даже опера. Оперные спектакли ставили после закрытия сезона в Мариинке. Антрепренеры Е. Н. Кабанов и Н. Я. Яковлев не скупились на расходы, приглашали отечественных и зарубежных звезд. Например, в 1906 году в «Риголетто» партию Герцога пел Леонид Собинов, а Шута – солист «Ла Скала» Титта Руффо, начавший именно с «Олимпии» свои петербургские гастроли. Примы Мариинки супруги Фигнер составляли феерический дуэт в «Отелло». В неожиданном оперном амплуа уговорили выступить и знаменитую исполнительницу романсов Анастасию Вяльцеву. В то время Вяльцева была на пике славы и получала 1400 рублей за выход. Ее дебют на оперной сцене произвел сенсацию.

После пожара 1904 года для «Олимпии» отстроили, по отзывам прессы того времени, «роскошное сооружение»: сцена была увеличена, зал удлинен, прибавилось число лож, улучшилась акустика. Это деревянное здание существовало до 1915 года, когда было разобрано при строительстве дома Бассейного товарищества. В начале XX веке полк пользуется удачной конъюнктурой и продает «огородные» участки. Тот, что находится под этим домом, принес более полумиллиона рублей. Одной из прогрессивных и модных форм инвестирования в жилье в то время было участие в обществах собственных жилищ (первое основано в 1903 году). Его смысл в самых общих чертах: не нанимать квартиры в доходных домах, что невыгодно, а, сложившись, строить самим. Это был выход для среднего класса, который не мог строить собственные дома в центре, а жить на окраине не хотел. Потенциальные вкладчики таких товариществ – крупные чиновники, военные, сливки интеллигенции и т. п. Этот дом был дороже других, поскольку располагался близко к центру и строился, как сейчас бы сказали, по элитному проекту. В среднем квадратный метр площади стоил здесь 100 рублей. Единовременно нужно было внести 40% стоимости, остальные 60% – постепенно, путем ежемесячных платежей. Товарищество брало ссуду в кредитном обществе под залог своей недвижимости. Возведенный фундамент закладывался, на эти деньги строили первый этаж, возвращали ссуду и сразу брали новую под залог фундамента с первым этажом, строили второй и т. д. Первоначальный проект принадлежал Эрнесту Францевичу Вирриху (1860–после 1949) и Алексею Ивановичу Зазерскому (1878–1842). Именно они были во главе учредителей Бассейного товарищества и они же предложили первый план и оригинальное пространственное решение комплекса: два смыкающихся в глубине участка курдонера (двора), образующие Г-образный внутриквартальный проезд шириной 11 саженей. Благодаря этому окна всех квартир выходили на улицу или в солнечный широкий курдонер, а в темные маленькие дворы выходили лишь кухни и технические помещения.

В эти годы загруженные заказами архитекторы обратились за помощью к коллегам. Виррих – к Николаю Васильеву, с которым вместе строил торговый дом Гвардейского экономического общества (ныне ДЛТ), Зазерский привлек однокурсника и товарища Алексея Бубыря. Знаменитый дуэт Бубырь – Васильев (они часто строили вместе) был еще более моден. Именно участие Бубыря и Васильева сказалось на изменении проекта: вместо планировавшегося неоклассического оформления фасадов их решили сделать в стиле ар нуво. Угловой корпус (дом № 60) достроили к осени 1913 года. Прочие строились вплоть до 1917_го, но так и не были закончены. Корпуса на углу Фонтанной улицы и Виленского переулка достраивались уже в 1927 году в нейтральных формах упрощенного конструктивизма (это первая осуществленная работа выдающегося ленинградского архитектора Е. А. Левинсона).

Детальная разработка инженерной начинки здания впечатляет даже сегодня: технические лифты на черных лестницах, вентиляционная система, центральный горячий водопровод и отопительная система и даже пылесосная станция, соединенная трубами со всеми квартирами. Достаточно было подсоединить резиновый шланг пылесоса к гнезду на стене, и можно было делать уборку. При каждой кухне имелась светлая холодная кладовая. Были предусмотрены механические прачечные с сушилками. На черных лестницах – балконы для чистки одежды. В парадных – общественные уборные для приходящих. В мансардном этаже – общая гостиная и курительный зал. Мансардный этаж с самого начала предназначался для сдачи внаем, так же как и помещения для магазинов на первом этаже. Выручаемые при этом средства должны были идти на покрытие расходов по содержанию домов.

Каждая квартира имела от трех до семи комнат общей полезной площадью от 110 до 270 кв. м. Все члены товарищества до начала строительства получили проекты своих квартир, в которые они могли вносить желаемые изменения. По требованию производилась перепланировка комнат, дверей и т. д. За дополнительную плату применялась более дорогая отделка. Достраиваемый дом стал одним из самых престижных в Петербурге, местом, где жили лучшие люди его демократической и либеральной части. Он сделался как бы противоположным полюсом района, много десятилетий тяготевшего, как к магниту, к «Тавриде» – расположению самого аристократического и привилегированного Преображенского полка. Здесь жили министры, знаменитые ученые, врачи и артисты. Вот лишь несколько имен Авторы дома Виррих, Зазерский и Пясецкий (также принимал участие в отделке). Зазерский и умер в этом доме в страшную блокадную зиму 1942-го. Павел Милюков (кв. 60), знаменитый в то время историк и политический деятель, лидер кадетской партии. Г. Г. Кривошеин (дом № 58, кв. 4), генерал, архитектор, профессор Инженерной академии и Технологического института, директор правлений Путиловского и Невского судостроительного заводов, автор-проектировщик Большеохтинского моста. Художник Иван Билибин (в одном из корпусов, выходящих на Греческий проспект). В мансарде дома № 60 снимал по трехлетнему контракту семикомнатную квартиру художник-график З. И. Гржебин. Федор Макшеев, профессор Николаевской военной академии, находившейся неподалеку, генерал от инфантерии, автор книги «Артиллерия в войну 1914–1918 гг. на франко-германском фронте».

Георгий Белоновский, микробиолог, один из создателей НИИ микробиологии и эпидемиологии им. Луи Пастера, учеником которого он был в Париже. Сотрудник Мечникова. С 1917 года до конца жизни (1950) руководил созданной им кафедрой микробиологии и бактериологии в ГИДУВе. И. Э. Гаген-Торн, знаменитый хирург, его имя носит одна из операций. Профессор Александр Королько, один из первых рентгенологов в России, доктор медицины, ассистент клиники Института великой княгини Елены Павловны (располагавшегося неподалеку). Князь Мещерский, баронесса Таубе, будущий герой Гражданской войны, «шпага генерала Корнилова» генерал С. Л. Марков, по соседству с семейством жены – княгини Марианны Путятиной, бывшей в родстве с Еленой Рерих. Отец писателя Бориса Тимофеева Николай Тимофеев приобрел квартиру в доме № 60 в 1913 году. Он был начальником подвижного состава петербургской городской конной железной дороги. Мать писателя происходила из семейства Луниных, в семье хранились столик и чашка, принадлежавшие декабристу.

В 1917 году в первом этаже дома № 60 поселилась приехавшая из Риги Ираида Гейнеке, ставшая известной под псевдонимом Ирина Одоевцева. Вернувшись после полувековой эмиграции, она сразу посетила дом на Бассейной. В своих воспоминаниях писательница рассказывала, как тревожно было в этом громадном доме в 1917–1918 годах, когда мимо проходили вооруженные отряды, начинался террор, а в гостиной на седьмом этаже дома № 60 проходили домашние собрания и – несмотря ни на что! – танцы. Перестали работать ма газины на первом этаже, из-за грабежей заперли парадные подъезды и ворота. Но, поскольку дом представлял собой закрытый со всех сторон комплекс, внутри сохранилось независимое пространство курдонеров, по которым, как по бульвару, вечерами прогуливались запертые в «крепости» жильцы. В начале 1920-х огромный дом стал заселяться заново. Началась кампания по «уплотнению» квартир. Появились огромные коммуналки, большие квартиры делились на несколько (например, одна часть, с кухней, ванной и прачечной и с окнами на технические дворы, отделялась от другой, парадной, с жилыми комнатами и окнами на улицу и внутренний двор, но теперь лишенной кухни). Несмотря на «уплотнения» и на большой приток пролетариев, дом еще долгие годы сохранял осколки старого «золотого» состава, некоторые потомки первых владельцев квартир жили в доме до конца 1980-х. Вот некоторые из известных новых жильцов. Актер Сергей Герасимов в 1920 годах снимал комнату с тремя друзьями. Он дурачил соседей, оставшихся с прежних времен, говоря, что он отпрыск графской фамилии. Сам в это время носил баки от висков до ноздрей для роли шулера в фильме «Чертово колесо». У него бывали Григорий Козинцев, Л. Трауберг, Тамара Макарова. Ротмистр Владимир Толубеев служил в Первой Конной на стороне красных. Имел благодарность от Буденного. Его семья въехала в дом № 60 в 1918 году. Сын, Юрий Толубеев, вспоминал, что в том году в квартиру ворвались матросы, один из которых погасил о лоб мальчика папиросу. Его артист изобразил впоследствии в «Оптимистической трагедии». Наум Гиршович (кв. 28 дома № 58), профессор кафедры литья Политехнического института, автор множества патентов и научных публикаций. Имел огромный профессиональный авторитет во всем мире. В октябре 1941-го сюда из разбомбленной квартиры переехал с семьей Константин Исаченко, профессор Консерватории, известный оперный певец, участник дягилевской труппы.

Павел Милюков в библиотеке своего дома

В 1930-х здесь жила семья академика Антонина Филатова, выдающегося трансфузиолога и физиолога. Его жена Любовь Богомолова – тоже врач, профессор-трансфузиолог, основательница музея при Институте переливания крови. В их доме бывали Шостакович, Мравинский, Товстоногов, Николай Акимов. Знаменитый ученый-ботаник, сотрудник Вавилова, Николай Иконников-Галицкий, участник экспедиций в Монголию и Тибет. В 1937 году получил степень кандидата биологических наук без защиты. В 1938-м был арестован. Умер от голода в 1942-м. Николай Суетин, известный художник, ученик Малевича. Приехал в Петроград из Витебска. Выехал в конце 1940-х. В квартире отца, члена товарищества, жил писатель, член ОБЭРИУ И. В. Бахтерев. В 1932 году арестовывался по обвинению в участии в антисоветской группировке детских писателей. В той же квартире жил другой писатель по фамилии Ромм. После того как его арестовали в 1930-е, комнату сразу же занял следователь НКВД. В доме № 58 проживал член команды ледокола «Красин» К. А. Платонов. В 1953 году в одной из коммуналок некоторое время жил молодой актер Театра им. Ленинского комсомола Олег Басилашвили. Академик И. Е. Старик, радиохимик, ученик В. И. Вернадского. Филологи Владимир Адмони и его жена Тамара Сильман (авторы романа «Мы вспоминаем»). Балерина и актриса кино Людмила Савельева, исполнительница роли Наташи Ростовой, за которую получила «Оскар». Артисты кино П. С. Соболевский, О. П. Жаков, Н. С. Мартон. Несколько месяцев назад дом горел.