«Аквариум» на малой сцене ДК им. Ленсовета. 1982 г. Фото Д. Конрада

Таких культовых площадок в городе больше нет и никогда не будет. Формат уже принадлежит прошлому – слоеный и пористый ДК с сердцевиной в виде пыльного зала, похожего на районные кинотеатры. С покосившимися этажами, в чьих зачерствевших закоулках застряли курсы иностранных языков, художественного свиста и репортерской фотографии. С неожиданными пустотами, где найдется место для жалкого и милого кафе, оживающей по выходным барахолки, магазинчика «24 часа» с пивом «Бавария». Еще в середине 1970-х Владимир Рекшан пытался устроить в помпезном зале на втором этаже ДК им. Ленсовета фестиваль с участием гостей из дружественных стран Варшавского блока. Со временем в эти пространства, хранящие память о былом скетинг-ринге, а интерьерами напоминающие берлинские кинозалы 1920-х годов, под разными предлогами проникли новые декаденты. Не маргинальный ДК им. Володарского и не пролетарский «Выборгский», но пижонский Промкооперации стал в 1980-е годы полигоном ленинградского музыкального андеграунда. Когда доставала организованная самодеятельность клуба на Рубинштейна, шли в Ленсовета – оттягиваться в полный рост. С тусовками в фойе, повальным несанкционированным пьянством, сексом и марихуаной в туалетах, драками и ментовским «винтом». Реальная жизнь, о которой слагают сказания. Вечный «Аквариум», непотопляемый «АукцЫон», еще не загнившие «Алиса» и «ДДТ», еще живые «Странные игры» и «Джунгли». Ну и, конечно, Майк с его «Песней для Цоя» – текстом, где скрестились две тропинки в бессмертие. «Лето. Сегодня сейшн в Ленсовета. Там будет то и будет это. А не пойти ли мне туда!» С тех самых пор, когда эта песня была хроникой текущих событий, практически ничего не изменилось. Все та же показная ленца и пресыщенность завсегдатаев, контрастирующая с заряженностью тинейджеров, истово стягивающих череп банданами с портретом Виктора Цоя. Все тот же ритуал общения с администрацией: одни «безобразят», другие их «воспитывают». Все те же результаты «безобразий». Тридцать лет верной службы рок-н-роллу превратили концертный зал в руины. Но они и законсервировали его.

Нет ничего нелепее, чем евроремонт в московской «Горбушке»: все равно неформалы пустят по ветру любые инвестиции. В этом есть свое скромное обаяние, как есть оно в сопливых пацанах с гитарами на зимнем Невском, неумело цедящих: «Мое поколение молчит по углам…» Был период, когда раздражало: где эти углы, кто не смеет петь? Теперь это тоже стиль, как и весь «русский рок», хоронивший империю и ушедший в историю вместе с ней. От него помещению достался статус, ничем иным нельзя объяснить проходившие здесь концерты Jethro Tull и Peter Hammill, Doro Pesh и Apocalyptica, Biohazard и Einsturzende Neubauten. Не говоря уже о том, что значило сыграть в Ленсовета поздним петербуржцам от «Ленинграда» и «Короля и шута» до «Пилота» и «Ночных снайперов».

Новые клубы и прочие дворцы никак не влияют на корневое положение вещей. Все без исключения московские люди хоть раз да сыграли в Ленсовета – что Мамонов с «Шоколадным Пушкиным», что с «Неприкасаемыми» Сукачев, который в 2001 году так присел на концерте в этих стенах, что штаны порвал. Есть неопровержимые свидетельства. Ленсовета спасает инертность и нечувствительность к китчу, которую впору принять за жизнелюбие и всеядность. То сюда залетит подчеркнуто рафинированный театрально-музыкальный проект Ctrl-Alt-Del, то выставка муляжных динозавров из Дании, рядом с которыми даже Дмитрий Нагиев со своими «Кысями» и «Эротиконами» вполне уместен. Тут в ходу не просто странные, а вызывающие сближения. Артист Филиппенко делает юмор, металлисты изрыгают бутафорское пламя, БГ все еще стремится многое успеть, пока не начался джаз. Кстати, там, где когда-то сиживали завсегдатаи легендарного джазового клуба «Квадрат», пьют свой жидкий чай посетители бард-кафе «Ленсо» при КСП с не менее характерным названием «Меридиан». Все вместе похоже на плацкартный вагон в поезде дальнего следования, где концертный зал – это просто вагон-ресторан. И кухня под стать: одинаковая, но желанная. Под водочку.

Куда идет поезд, в котором, как всегда, не на что жать? Есть вероятность, что в сторону ремонта. С другой стороны, куда же еще? Не замажешь старое граффити – не пробудишь жажду испортить чистую стенку. Теперь задворки распластанного здания незаметно осваиваются адептами эстетики яппи. «Джем Холл» и кофейня на месте бывшей вереницы злачных забегаловок по Малому проспекту – это только один фланг, но процесс идет. Кто знает, может, в переделанной гримерке заезжим звездам будет комфортнее, а публика не дерзнет крушить заказную мебель. И сейшн в его прежнем, весьма специфичном понимании будет вспоминаться как пивные ярлычки, вино «Розовое крепкое» и папиросы «Любительские».