А. Лактионов. Портрет Исаака Бродского. 1938 г.

Мемориальный музей-квартира художника Исаака Бродского (1883-1939) в доме № 4 по площади Искусств - настолько замшелый и пыльный, что в этом можно обнаружить своеобразную прелесть. В переполненных мебелью и картинами комнатах законсервирована ревнивая советская тоска по роскоши богемного быта, по фавору и фортуне. Единственный буклет о художнике, который здесь можно приобрести, издан в Ленинграде в 1976 году. Тот факт, что даже Михайловская улица в советские времена называлась именем Бродского, говорит о масштабе его славы, который трудно понять, разглядывая холсты и рисунки в экспозиции. Правда, в музее нет главных хитов Бродского, знакомых еще по учебнику "Родная речь". Ни "Ленина в Смольном", ни "Ходоков у Ленина", ни "Утра нашей Родины", ни шестиметрового "Выступления Ленина на Путиловском заводе", которые вызывали священный трепет от Москвы до самых до окраин и изумление на зарубежных выставках. О такой силе воздействия на массы художник может только мечтать: От любого зодиака до мыса Чукотского Кто не знает Исаака, Исаака Бродского!

Сегодня искусство Бродского представляется средней руки салоном. Модным, плодовитым и крепким профессионалом он стал еще до революции. Учился в Одесском художественном училище (на одном курсе с Давидом Бурлюком), поступив в Петербургскую Академию художеств, напросился к Репину. Репин хвалил. Хвалили также Серов и Александр Бенуа. Хвалили за чувство и изобретательность, осуждали за сухость. Как ни странно, он не сильно изменился, угождая эпохе. Видимо, удачно попал в струю. Бродский был одним из немногих допущенных к Ленину. Ему отвели мастерскую прямо в Смольном. Правда, вождь не позировал специально, приходилось подлавливать его на заседаниях. Существовал разрешенный цензурой анекдот о скромности Ленина. Художник попросил его подписать портрет и получил автограф со словами: "Впервые подписываюсь под тем, с чем не согласен". Знаменитый на весь мир огромный портрет вождя в зале заседаний Смольного сняли совсем недавно и отправили доживать век в Музей истории города. На гонорары Бродский собрал приличную коллекцию современников: Репина, Коровина, Кустодиева, Серова, Нестерова, Врубеля, Бориса Григорьева, мирискусников. После его ранней смерти лучшая часть коллекции разошлась по разным музеям. Оставшиеся на площади Искусств работы порой путешествуют по выставкам, но большей частью музей спит летаргическим сном. Фактически на протяжении многих лет Бродский был занят производством ширпотреба. Репродукции его картин издавались миллионными тиражами - оригиналы как бы и не нужны. Мелочной скучающей кистью писал он хозяев жизни: Ленина, Фрунзе, Клима Ворошилова, Кирова, Жданова, Кагановича, Сталина. А следующие поколения жрецов срисовывали вождей с репродукций его картин. Это было надежнее, чем рисовать по фотографии. Образ уже был сертифицирован. Бродский удостоился многих почестей и чинов, был ректором Академии художеств. История местечкового еврея, ставшего придворным портретистом, вызывала у одних умиление или зависть к умению устраиваться, у других - брезгливость и раздражение. Последние считали Бродского проституткой. Но он все же скорее гейша - не без изыска, не без принципов, с большим культурным багажом, со своим достоинством, с умением жить. Тимофей Иоффе