Э. Кршенек. «Джонни наигрывает». Сценография В. Дмитриева. 1928 г.

В Малом оперном театре годами ничего не меняется: немыслимая давка в безумном гардеробе, программки образца 1971 года, приветливые билетерши, хитросплетение лестниц, слегка потертый зал, неизменный ассортимент в буфете. Это даже трогательно. Но если вы зашли не просто так, вспомнить детство, а в театр, то - увы! Оркестр не может сыграть без проколов даже простейший балет типа "Жизели". С опаской думаешь: а как же они тогда в опере… - и не решаешься. Да и репертуар не вдохновляет. А ведь был когда-то живой театр, бурный, экспериментальный. Создан он был в 1918-м для новой оперы и новой пролетарской публики. Сначала ее развлекали опереттами, пытались просвещать "старыми песнями на новый лад": переносили действие "Тоски" на баррикады Парижа, "откликались на Октябрь" Маяковским и "Победой над Юденичем", - словом, искали новый пульсирующий репертуар. И нашли.

В 1920-е годы Ленинградский академический Малый театр оперы и балета (в просторечии - МАЛЕГОТ) с дирижером Самосудом и режиссером Смоличем становится одним из самых радикальных оперных театров Европы. Здесь, например, ставят джаз-оперы австрийца Эрнста Кршенека - "Джонни наигрывает" (1927) и "Прыжок через тень" (1928). Приехавший в Ленинград Хиндемит пришел от спектаклей в восторг и специально для МАЛЕГОТа сочинил оперу "Новости дня". Для "Бедного Колумба" Дресселя, сейчас уже всеми забытого, увертюру и финал дописал Шостакович. МАЛЕГОТу он доверил и самое дорогое - премьеры обеих своих опер: "Носа" (1930) и "Леди Макбет Мценского уезда" (1934). Здесь же впервые станцевали "Светлый ручей" (1935). Как известно, именно за "Леди Макбет" и "Ручей" партия потом Дмитрия Дмитриевича и припечатала.

Но до сталинского приговора главный музыкальный сумбур шел именно на Михайловской, вернее, тогда на площади Лассаля. Как рассказывают, публику шокировала не столько музыка "Леди Макбет", сколько сама постановка с ее реализмом (бабушка вспоминала ночной горшок у Катерининой кровати). В январе 1935 года в Малом оперном состоялась и историческая постановка "Пиковой дамы" Мейерхольда - его предпоследний выпущенный спектакль.

Ставил здесь и крупнейший австрийский дирижер Фриц Штидри, предшественник Евгения Мравинского на посту главного дирижера Филармонии. Весь 1946 год готовили премьеру "Войны и мира" Прокофьева. В 1970-е молодой Юрий Темирканов впервые в СССР поставил здесь "Порги и Бесс" Гершвина. Но больше громких оперных премьер в Малом не случилось (за исключением "Виринеи" Слонимского), и нового ставили все меньше и меньше. В постсоветское время вообще все иссякло. Репертуар определяет лишь необходимость вывозить товар за рубеж, а в любимой Японии (главном гастрольном адресе театра) самой востребованной является русская классика. Самопровозгласившись Театром имени Мусоргского (1989), бывшая "лаборатория советской оперы" закрылась фактически официально.

Балет проторил экспортную дорожку раньше оперы, и с теми же дальневосточными последствиями. Эксперимента подобного "Ярославне" не было с 1974 года. А ведь тогда музыку написал Борис Тищенко, абсолютная звезда 1970-х, ставил молодой Олег Виноградов, режиссером был Юрий Любимов, консультантом - Дмитрий Сергеевич Лихачев, одни великие имена. Вообще, на этой сцене прошли лучшие годы Виноградова, а до него и Игоря Бельского: с Кировским у них сложилось не так гладко.

Однако театр и сегодня полон, хотя ложи не блещут. Билеты здесь недорогие, все поют по-русски, в центре царская ложа, есть куда детей вывести. Демократическая идея приобщения к прекрасному - бесспорно замечательное советское наследие, но сколько она еще продержится? Второй оперный театр города - будь то Английская национальная в Лондоне, Volksoper в Вене, Komische Oper в Берлине - всегда дает спектакли на языке его обитателей, но постановочно должен быть радикальней, изобретательней, стремиться к броскому репертуару. Ведь есть масса незаезженных опер, но это напряжение без гарантии. А пока Театр имени Мусоргского, как выражаются городские остряки, мало оперный и еще менее балетный. Неживая история. А.Л.