Варшавский вокзал. 2005 год

Индустриальный пояс Петербурга - Клондайк для девелоперов. И одновременно рай для архитекторов и мечтателей. Заброшенные промзоны есть в любом большом европейском городе XIX века, но вряд ли где-нибудь найдется сопоставимая по масштабу с территорией бывшей Варшавской железной дороги.

Рядом с другими вокзалами есть разные фабрики, заводы, кирпичные склады, а за Обводным, между Московским проспектом и Митрофаньевским шоссе, - практически пустошь. Расположенный по соседству "Красный треугольник", конечно, захватывающее дух сооружение, но его и осваивать сложно. Здесь же - почти равнина.

За Варшавским стоит погулять. И не на машине проехаться, а именно пройтись. Зима, снег, все соскучились по даче, по проселкам Ленобласти. Но заверните от Балтийского вокзала на Митрофаньевское, и метров через сто уже не сможете сказать, где вы: в Северной столице или на окраине городка в средней полосе России. Если там снять кино, никто не поверит, что от центра Петербурга - пятнадцать минут на машине, когда пробок нет. Сейчас шоссе расширяют, но оттого оно еще более похоже на проселочную дорогу. По бокам склады, сараи, деревянные избушки, по левой стороне несколько одинаковых домиков конца XIX века, снег, бесконечность. Бегают собаки, сельская тишина. Когда вы добредете до Малой Митрофаньевской улицы, покажется, что это обочина цивилизации. Все те же допотопные ангары-сараи-заборы, а впереди - невысокий виадук над путями железки. С него открывается поразительный вид на город: в солнечный ясный день видна не только церковь на Обводном - "Непитейная чаша", как называют ее местные жители, - но и Троицкий собор на Измайловском проспекте, посверкивающий свежими звездами на куполах, а дальше - Исаакий и даже шпиль Адмиралтейства. Охватывает почти неприличный экстаз: феерическое зрелище! По бокам же яростно лают собаки, по путям раз в час пройдет одинокий паровоз, видна укутанная в леса водонапорная башня, и даже Варшавский вокзал почти незаметен. Дали бездонные.

Дотопав до Московского проспекта, вы выйдете между "Фрунзенской" и "Московскими воротами". Контраст с цивилизацией будет сокрушителен: восьмиполосное движение, салон "Порше", "Кофе хауз", а метров пятьсот вглубь - и та же даль. Тут-то и понимаешь, что эта зона - заповедник, нефть, залегающая под тончайшим слоем почвы. Воображение потрясают одни ее размеры. Зачем выносить ИКЕА за город, если здесь весь Зеленогорск поместится? В отличие от других промзон здесь не будет проблем со старыми зданиями или памятниками индустриального зодчества. На этом бескрайнем поле заняты лишь две стороны. По Обводному - ампирная скотобойня, бывший ДК имени Карла Маркса (а до того дом Общества религиозного просвещения), церковь, Варшавский вокзал, новая "Лента", по Московскому - станция метро и несколько домов. В западных городах выкраивают заброшенные кусочки, шумно застраивают, а здесь - почти пустыня. Бульдозерная бригада в экстазе ударной молотьбы на месяц, и она станет ровной. То, что "Адамант" решил перестроить вокзал под развлекательный центр, - удача, это можно сказать совершенно не кривя душой. И возможно, даже хорошо, что Варшавский не достался тому или другому центру современного искусства. Мы бы имели долгострой и руину на десятилетия. За это время часть вокзала рухнула бы или просто рассыпалась. У нас не так много современного искусства, а активно финансировать его никто бы не взялся. Оттого все сравнения с вокзалом д'Орсэ в Париже - чистая лирика.

Там феерически и очень качественно переделали гламурный вокзал XIX века, оттого он и стал блокбастером 1980-х (закончен в 1986, арх. Гае Ауленти). Но туда ведь переехали из Лувра шедевры импрессионизма - хиты мирового искусства. Сложно допустить, чтобы Эрмитаж захотел подобного, ему бы с Генеральным штабом справиться. В Берлине музеем современного искусства стал старый Гамбургский вокзал (1996, арх. реконструкции Йозеф Кляйхус), но он значительно меньше Варшавского, да и коллекции музея уже были сформированы. В Финляндии в центры современного искусства превращают старые фабрики, но этого добра в Петербурге навалом, шанс не упущен. Варшавскому вокзалу повезло еще и потому, что он не является выдающимся памятником архитектуры (построен в 1852-1853, арх. Ксаверий Скаржинский, расширен и перестроен в 1858-1859, арх. Петр Сальманович, инж. Фляш). Самым привлекательным был крытый перрон, но он давно растворился, десятилетиями этот двор был просто заасфальтирован. Варшавский производил впечатление гигантского полустанка в сельской местности. Забавно, что в советское время именно отсюда шли поезда в Западную Европу. Как сейчас помню детский восторг от конечной станции Хук-ван-Холланд. Тогда верилось, что оттуда, с берега Северного моря, наверное, плывут паромы в Англию.

Может, и правда, проверять не хочется. Еще на вокзале были красивые чугунные опоры - наверное, сохранились. Но это в прошлом. А сейчас за стройкой обаятельнейший Музей паровозов, депо и пути. Пути - главный хребет участка. Уже лет тридцать идет речь о создании дублера Московскому проспекту и соединении Измайловского с Ново-Измайловским. То, что это не просто назрело, а давно уже перезрело, доказывают ежедневные (даже без высоких гостей) пробки на Московском.

Когда проспекты наконец соединят, проложат под Обводным каналом тоннели (иначе все бессмысленно) и машины будут красиво огибать Варшавский с двух сторон, придет черед и пустошь застраивать. Главное, что если начать продавать все по кускам-участочкам, то произойдет градостроительная катастрофа - не первая, но из самых крупных, на уровне провала идеи Морского фасада. Здесь требуется новая сетка улиц, шире - умная и выразительная градостроительная концепция. На Западе подобные гигантские master plans делались только для новых городов и для окраин.

А у нас можно было бы и в центре создать редкостно живописный мегарайон с новыми площадями, реконструированными старыми депо и, может быть, новыми каналами, как сделал, к примеру, сэр Норман Фостер в Дуйсбурге, реконструируя район гавани. Он стильно переделал старые склады под рестораны и офисы, отменно сочетая дерево, металл, кирпич и стекло. Из западных аналогий, к сожалению, можно лишь извлекать некоторые уроки, не более. Англичане, обнаружив за лондонским вокзалом Паддингтон дыру размером с участок от Варшавского до Балтийского и не глубже "Ленты", с 1990 года и по сию пору обсуждают что да как. Теперь признают, что совершили ошибку - не дали Ричарду Роджерсу возвести там высотку. Поскольку новое пятно застройки расположено в глубине квартала, его практически не найти, если не знать точных путей-подходов: ориентира нет, лишь строй домов, а за ними канал. В Лондоне строительству высотки препятствовала районная администрация и больница, что располагалась напротив, в итоге - результат градостроительных преобразований скрыт от горожанина.

Старые депо

Петербургу максимальная высотность за Варшавским вокзалом не помешает, наоборот - выявит новый район, а небоскребы-ориентиры указывали бы путь, как славные городские шпили. Этот район мог бы стать тем же, чем стал Canary Wharf для Лондона, - новым бизнес-центром. А по уму рядом для постоянства жизни надо строить и жилье. Иначе ночью, когда офисы закрыты, район - мертвец. Здесь ведь даже колесо обозрения можно поставить или, сохранив ось на Исаакий и Адмиралтейство, сделать эффектную смотровую площадку.

Позвать, скажем, Заху Хадид - даром, что ли, она именно у нас Притцкеровскую премию получила? Но, создавая новый план, надо помнить еще об одном обстоятельстве. Петербург развивался как комплекс сцепленных массивов. Невский проспект и стрелка - идеальные тому примеры: постоянно идешь от одного акцента к другому. Если здесь все застроить наобум, без мыслей, то район этот в город так и не включится. А распад города - вещь всегда опасная, в том числе и с социальной точки зрения. Сохраняя же остатки старого, волей-неволей внесешь в целое живописность. Но нужен умный автор генеральной концепции района. Это мегашанс для города. Стоит позвать большого архитектора, если только город по-настоящему любят и наверху тоже. Понятно, что участок за Варшавским вокзалом - источник невероятных земельных спекуляций. Кто-нибудь уже наверняка скупил все эти железнодорожные земли и готов продать их городу для новой трассы. Это, увы, неизбежность. Пока же, гуляя между Московским проспектом и Митрофаньевским шоссе, каждый может почувствовать себя градостроителем петровского масштаба. Мечтайте, не опасаясь загреметь в больницу с диагнозом mania grandiosa. А будущее покажет. Алексей Лепорк