Александр III, портрет работы Крамского

Александра III не принято ассоциировать с искусствами, что в целом несправедливо. По его инициативе создан и Русский музей в Петербурге, и Исторический в Москве. Он был не равнодушен не только к живописи и истории, но и музыку любил, причем искренне. Именно при Александре III построили здание Певческой капеллы на Мойке, основали придворный оркестр (нынешний филармонический). Он сам играл на геликоне, с увлечением посещал оперу и балет. Точно так же и в Академию художеств на выставки ходил, и к передвижникам (то есть и к отсталым"формалистам", и к реалистам), и тех, и других покупал, и все по желанию делал, а не по принуждению. В Александре III среди массы симпатичных черт определяющей, скорее всего, можно счесть естественность. Большой, грузный, наделенный здравым смыслом(редкость для России) и для трона непредназначенный: наследником его сделала смерть старшего брата, даже спутница жизни досталась ему от брата, но при этом в семье царили любовь и покой. Детей баловал и устраивал с ними разные забавы. В политических вопросах отличался редкой, достойной уважения последовательностью: отец дал Финляндии особые права, потому отменять их нельзя; евреев Александр III не любил, но погромщиков требовал жестко преследовать: "Есть господа, которые думают, что они русские, и никто более. Уж не воображают ли они, что я немец или чухонец? Легко им с их балаганным патриотизмом, когда они ни за что не отвечают". Понятно, что русский стиль был для него доминирующим, естественно, что он вмешивался в процесс создания еще одного символа государства - большого и пестрого Спаса на крови. Уж если незыблемость старого и самих форм правления провозглашена госполитикой, то и архитектура не должна отставать. Однако "генеральная линия" не подавляла личные привязанности и вкусы государя.

Здание Капеллы стилизовано Бенуа под французский дворец XVIII века

Он покупал старинные фламандские вышивки и французскую мебель XVIII века, Жоржа Жакоба например: ею были уставлены и Аничков дворец, и Гатчинский. Александр даже название придумал для русской мебели начала XIX века - "русский жакоб" (красное дерево с латунью), которое с тех пор вошло в постоянный обиход. Ему нравились картины самых разных мастеров - барбизонцы и французский Салон, элегические пейзажи Гюбера Робера, Фрагонар - и вообще искусство эпохи Людовика XVI, - благородный, естественный вкус, без выкрутасов. И в архитектуре французский XVIII век тоже был близок Александру, несмотря на всю его русскость. Здание Певческой капеллы перестроено в 1886-1889 годах, и оно - образец идеального соответствия стиля и места. Когда Леонтий Бенуа получил заказ (его проект был выбран государем из трех представленных; два других - архитекторов Султанова и Шретера), он, несомненно, понимал деликатность своей задачи.

Смешно соревноваться с Дворцовой площадью, с Карлом Росси и Александром Брюлловым. Умнее с достоинством отойти в тень, ведь пафоса вокруг с избытком. Бенуа так и поступил. Для здания он выбрал стиль Людовика XVI, то есть ранний классицизм с нежностями. Сам участок спланирован отменно: на Мойку выходит парадный двор - неширокий курдонер, плавно затягивающий вовнутрь. Крылья боковых корпусов разной ширины, но зато подчеркнута центральная ось разрыва между Генштабом и штабом Гвардейского корпуса. Если бы их сделали одинаковыми, то здание съехало бы вбок от просвета на Дворцовой площади. А так прохожий, сойдя с Певческого моста, оказывается прямо посередине участка. Само здание концертного зала поставлено поперек, в центре, в выступе (восстановленном совсем недавно),- царский вход, слева - вход для прочей публики, а справа - арка в следующий двор. Те, кто не на концерт пришел, а просто гуляет, переходят в другой двор и далее до Большой Конюшенной. Эту гуманную и трезвую находку Леонтия Бенуа ценит каждый, кому приходилось с Дворцовой спешить к метро. Фасады Капеллы отделаны сдержанно и стилистически безупречно: наличники, тонкие орнаменты, рельефы с музицирующими путти, - ничего лишнего. А еще балкончики на скошенных углах, вазы на парапете, кованая решетка с фонарями. Выглядит как хороший французский дворец1770х. И в зале ничто не отвлекает от музыки: красивые кессоны потолка, эффектные светильники, старомодные тонетовские стулья, удобные диваны по бокам. В этом стиле ЛюдовикаXVI есть спокойное обаяние и человечность -без излишеств рококо, без строгости классицизма. Через год после строительства Капеллы для АлександраIII начали возводить другой романтический замок во французском вкусе - дворец в Массандре. Это, наверное, самый элегичный из крымских дворцов. Никакой помпы, никакой претенциозной игры ни в Восток, ни в тюдоровскую Англию, ни в Грецию,- скромная фантазия на темы chateauala LouisXIV. Башенки, островерхие шатры, живописные изгибы лестниц. Перед дворцом широкие террасы, водоемы, статуи милых, чуть кокетливых сфинксов, - словом, отличная декорация для томительной костюмированной драмы с легким оттенком декаданса. Строил его Максимилиан Месмахер.

Дворец Александра III в Массандре (арх. М. Месмахер) не случайно похож на замок Спящей красавицы

В Петербурге с крымской идиллией схож дворец великого князя Алексея Александровича, брата АлександраIII(1882-1885, наб. Мойки, 122), архитектор тот же - Месмахер. Дворец давно заброшен - глядя на него или на массандровский, так и хочется произнести банальность типа: прямо замок Спящей красавицы. И это не случайно. Любители балета заметят в Массандре намек на декорацию к последнему акту "Спящей красавицы" (свадьба Авроры и принца Дезире). Ведь этот балет - еще один пример любви к Франции XVIII века. Он был поставлен в1890 году: прошло сто лет с начала Французской революции -взятия Бастилии, близилось столетие казни короля и Марии Антуанетты. А в России, как и прежде, монархия, недаром балет заканчивается знаменитой песней в честь короля Генриха IV. Позднее в финале появляется Аполлон на колеснице, феи рассаживаются в пленительной живой картине и выплывают бурбонские лилии. Свобода, равенство и братство могут быть и другими, не только всеобщими. Вероятно, потому Александру III и нравилась та эпоха, что царственное времяпрепровождение было для него глубоко естественным, само собой разумеющимся. В жизни Александр был большой, тяжеловатый, внушительный, а его супруга Мария Федоровна - редкостно изящной. Он писал ей письма по-русски, она отвечала по-французски. Не просто старая эпоха, а мечта о ней, сказка. Леонтий Бенуа сам был неравнодушен к французскому XVIII веку, а поскольку к нему и государь благоволил, архитектор и выбрал такой стиль для дома придворных певчих. Скромная и элегантная Капелла - милое здание, без претензий, а они всегда только мешают. Редкое достоинство для зодчего -понимать свое место. Спокойствие -оно и архитектуре полезно. А.Л.

Малолетние певчие Придворной капеллы обслуживали богослужения в придворных церквях. Как все дети на интернатском положении, были немного несчастны