На углу проспектов Вознесенского и Римского-Корсакова из стены дома торчит мраморный нос - в 1995 году после очередного "Золотого Остапа" Резо Габриадзе увековечил в камне "необыкновенно странное проишествие", случившееся в Петербурге с майором Ковалевым.

Сюжет повести Гоголя, а потом и оперы Шостаковича очень трудно пересказывать иностранцам: они все время напряженно переспрашивают, правильно ли они вас понимают. У важного чиновника сбежал нос? И ездил один по городу в мундире и карете? И молился в Казанском соборе? А потом его - важного и надменного - задержали на границе и квартальный надзиратель принес его в платочке хозяину? Фантасмагории Гоголя непереводимы ни на вербальном, ни на ментальном уровне, но, что удивительно, из памятников литературным героям, которыми в последнее время стали так грешить города и веси (Остапы Бендеры, Рабиновичи, Колобки), гоголевский Нос единственный не вызывает скепсиса: он меньше всех навязывает свое существование прохожим. Как и другого героя Габриадзе, Чижика-пыжика с Фонтанки, Нос неоднократно похищали, и поскольку его невозможно сдать как цветной металл, остается предположить, что дело здесь исключительно в преступной слабости к прекрасному. Нос не раздражает еще и потому, что в какой-то мере репрезентирует самого Гоголя. Что вспомнится с хрестоматийного школьного портрета? Длинный локон и острый нос. "Нос был самой чуткой и приметной чертой его внешности,- пишет Набоков. - Он был таким длинным и острым, что умел самостоятельно, без помощи пальцев, проникать в любую, даже самую маленькую табакерку. Нос лейтмотивом проходит через его сочинения: трудно найти другого писателя, который с таким смаком описывал бы запахи, чиханье и храп. <...> Нюханье табака превращается в целую оргию. Из носов течет, носы дергаются, с носами любовно или неучтиво обращаются: пьяный пытается отпилить другому нос; обитатели Луны (как обнаруживает сумасшедший) - Носы. Обостренное ощущение носа в конце концов вылилось в повесть "Нос" - поистине гимн этому органу. <...> Длинный, чувствительный нос Гоголя открыл в литературе новые запахи (и вызвал новые острые переживания). Как сказано в русской пословице: "Тому виднее, у кого нос длиннее", а Гоголь видел ноздрями. Орган, который в его юношеских сочинениях был всего навсего карнавальной принадлежностью, стал в расцвете его гения самым лучшим его союзником. Когда он погубил этот гений, пытаясь стать проповедником, он потерял и свой нос, так же, как его потерял майор Ковалев".

Нос еще и грамотно расположился. Все петербургские адреса Гоголя находятся от него в пяти шагах. В 1829 году, только приехав в столицу из Малороссии, жаждущий славы юноша поселился на канале в доме на месте нынешнего дома № 74."Дом, в котором обретаюсь я, - писал он матери, - содержит в себе двух портных, одну маршанд де мод, сапожника, чулочного фабриканта, склеивающего битую посуду, дегатировщика и красильщика, кондитерскую, мелочную лавку, магазин сбережения зимнего платья, табачную лавку и, наконец, привилегированную повивальную бабку..." Поступив на службу, Гоголь-чиновник перебрался на Большую Мещанскую (Казанская ул., 39), в дом, где снимал квартиру Адам Мицкевич (неизвестно, были ли они знакомы).В гостинице "Неаполь", стоявшей на месте высокого необарочного дома на углу Вознесенского и канала Грибоедова, в1830 году Гоголь сжег скупленные экземпляры "Ганца Кюхельгартена", ранней, дико неудачной романтической поэмы, с которой он отважился дебютировать в столице. В доме Зверкова на углу Столярного переулка и канала (№69), считавшемся самым огромным и высоким зданием в Петербурге (он и сейчас занимает полквартала), к Гоголю пришла удача: здесь были написаны "Вечера на хуторе близ Диканьки". Здесь же Гоголь поселит бедного Поприщина из "Записок сумасшедшего". Майор Ковалев жил на Садовой, а его бедный цирюльник Иван Яковлевич, обнаруживший мартовским утром ковалевский нос в запеченном хлебе, - на Вознесенском проспекте.

Когда набоковский издатель попросил писателя найти подходящий портрет для иллюстрации лекции о Гоголе, Набоков предложил дать портрет гоголевского носа. "Не головной, не поясной и прочее, а только его носа. Большой, одинокий, острый нос, четко нарисованный чернилами, как увеличенное изображение какого-то важного органа необычной зоологической особи. Я могу попросить Добужинского, этого неподражаемого мастера рисунка, или художника из Зоологического музея". - "И это погубит книгу", - ответил издатель. Почему-то приятно думать, что автор гоголевского Носа - Резо Габриадзе, автор пронзительных кукольных спектаклей, художник и скульптор, книжный график, иллюстратор Битова и Жванецкого, сценарист фильмов "Не горюй!", "Мимино" и "Кин-дза-дза". У него с носами, похоже, тоже непростые отношения: это же он придумал цаки для пацаков.

Памятник носу