Башня городской Думы в годовщину Октябрьской революции

Ситуация и вправду такова: каждый знает, где находится башня городской Думы, а вот где же Дума? Дума в буквальном смысле побоку. Монотонное пятиэтажное здание на Думской улице не обладает никакими отличительными признаками ратуши, так что башня и сама Дума выглядят как не имеющие друг к другу отношения постройки. Как ни стараться уйти от социальных объяснений архитектуры, но данный случай - еще одно признание очевидного: архитектура - лучший диагноз обществу. Городская Дума и вправду не играла особой политической роли в России, а потому и выглядит как хозяйственный субъект, не более. В классическом представлении городская Дума - ратуша - должна быть с высоким шпилем, с эффектным фасадом, который сам по себе вызов и утверждение силы и мощи сплоченных налогоплательщиков. Но в России все иначе: длинный дом для городских чиновников и бюрократов. Никакой оппозиции власти или режиму, просто муниципальное ведомство.

И не надо ругать за это архитекторов: раз Дума никакая, то и здание соответствующее. С башней дело обстоит лучше. Ее построил в 1799-1804 годах ничем, кроме фамилии, не примечательный архитектор - Джакомо Феррари (1747-1807). Ничего существенного он более не соорудил, так, прежнюю школу при лютеранской церкви Св. Петра, да чуть-чуть в Стрельне работал (но не в актуальные времена). Простой итальянский строитель, зарабатывавший деньги в Петербурге на рубеже XVIII-XIX веков. Но здание ему вполне удалось: здраво по пропорциям, простые пилястры, строгая лестница, ничего лишнего - красивый жизненный финал. Поначалу общая ситуация была еще забавнее. Оба дома по сторонам башни были одинаковыми. То есть сначала появились Серебряные ряды Джакомо Кваренги (1784-1787), а затем, одновременно с башней, аналогично им построили Думу. Они были почти сиамскими близнецами, что еще раз подчеркивало вторичность Думы как здания. Башня же представляет собой типичный русский камуфляж: подчеркивает значение Думы, однако саму ее делает незаметной, похожей на торговые ряды. Но места Думе той было все же мало, и мало было ей своей земли, оттого ее решили растянуть дальше вдоль линии от Невского проспекта. И архитекторы, что ее раздвигали, были не самыеплохие: проект разрабатывал Николай Ефимов, а после его смерти в 1851 году достраивал Людвиг Бонштедт (здание возвели в1847-1852 годах). Ефимов, в частности, на Исаакиевской площади соорудил отличные дома Министерства государственных имуществ, крайне качественный пример то ли поздней классики, то ли имитации Ренессанса. Он ведь работал как раз в ту переломную для зодчества эпоху, когда на смену норме классицизма пришел свободный выбор историзма. Поэтому в начале пути Ефимов - честный ученик классической Академии, а потом - вольный имитатор разных стилей. Так, именно ему принадлежит авторство Новодевичьего монастыря на Московском проспекте - может, это и не самая изобретательная архитектура, зато живописная. На Исаакиевской площади у Ефимова все вышло крайне импозантно, едва ли не лучше Мариинского дворца (нынешнего жилища Думы), этакие звонкие пропилеи по бокам площади. А на Думской - довольно унылое и постное здание. Он и тут сознательно выбирал стиль: итальянское палаццо, недвусмысленная отсылка к дворцам городского самоуправления позднесредневековой Италии. Но там башня была своя, вызов и флагшток свободы, а здесь чужая, в прямом и переносном смысле.

Связи меж ду ними никакой не наблюдается. Башня хороша по пропорциям и благородна, а Дума Ефимова выглядит растянутым жилым домом (да еще в 1914-1915 годах ее надстроили - совсем неуклюжая стала). Всегда думаешь: где главный вход в нее? И вроде как сознаешь, что должен быть из башни, но ищешь не боковой, а свой главный, его же как раз и нет. Плоский фасад, без акцентов, пилястры, окна, разные мелкие украшения, однако без изысков и без находок. Бонштедт тоже был неплохой зодчий, мог бы кое-что подправить после смерти мастера, но просто достроил. А вспомните, к примеру, его дом Юсуповой на Литейном - пышное завершение улицы Белинского, и все там такое скульптурно-пластичное, выпирающее, отделано красивым песчаником. А здесь - покой канцелярии. Стоит, к примеру, сравнить с ратушей в Вене. Та была построена чуть позже (1872-1883, арх. Ф. Шмидт), но не сильно. Стиль был выбран без сомнений и размышлений: ясное дело, должна быть готика, сильные и вольные цеха и их представители. Колоссального размера стилизация, лес готических деталей, аркад, колонн и сводов, - конечно, больше тянет на оперную декорацию, но сомнений в силе городской власти нет. Потому-то перед ней всякие знаменитые демонстрации и беспорядки происходили, а у нас тишь да гладь. Да, собственно, где бузотерить-то было? По Думской посередине шли торговые ряды, завершавшиеся портиком (Перинные ряды - 1797-1798, портик - 1802-1806) Луиджи Руски, снесенным в процессе строительства метро и впоследствии восстановленным. Перед портиком еще и неорусская часовенка стояла (1860-1861, арх. Алексей Горностаев), а где-то там за ними - городская власть, то есть спрятавшаяся и за церковью, и за деньгами, главное, чтобы ее реальная - императорская - власть не видела! Но ведь известно, что Николай I лично утверждал абсолютно все проекты для столицы, наверняка ему такая тихая обитель для горхозяйства и понравилась. Примечательно и то, что выделяющуюся башню императоры тоже к делу приспособили: сначала для оптического телеграфа (1824), а с1840-х годов так и просто пожарной каланчой сделали. Вроде как вам для виду, а нам для дела.

Характерно, что первая городская Дума появилась в Петербурге при Петре и была, судя по разным материалам, более схожей с европейскимипрообразами. Она стояла на Васильевском острове, у нее была своя башня, по центру, а не сбоку. В середине XVIII века ее перевели на участок, примыкающий к Гостиному двору (гильдейский дом), а потом перестроили, и все тихонько успокоилось здесь, на Думской улице. А потому если и искать русские корни здания, то получается, что не Дума, а большой общинный дом, надежный, но без энергетики, тем более социальной. Впрочем, может, оно и здраво так было придумано: власть властью, а те, кто за дороги, фонари и туалеты отвечает, должны сидеть и спокойно работать, без всяких там претензий. А.Л.

Венская ратуша