Смешно, как мало осталось в центре города реликтов советской жизни. Да, дома стоят, коммуникации хромают, но антураж весь другой. Прогуливаясь по центральным улицам, не встретишь ничего от недавнего Ленинграда - ни кафе, ни магазинов, а уж про рюмочные и пирожковые и речи нет. А прошло-то лет пятнадцать всего. Забавно, но все, кому за тридцать, вмиг лишились своего топографического прошлого. Тем поразительнее, что на Большой Конюшенной, 25, сохраняется какой-то оазис советского. На первом этаже до сих пор пышечная, а на втором - просто дом ленинградской славы: шахматный клуб имени Михаила Чигорина. Туда стоит зайти. Ребенком никогда не решался даже дверь приоткрыть: там же умные сидят, в шахматы играют. И вправду играют. Зал уставлен столами, все полно, все рассажены по ранжиру: разрядники, мастера, гроссмейстеры. Но обстановка как в советском клубе, ничего не поменялось. Практически за окном - Невский, где снуют модные и юные, отчего всем иностранцам кажется, что Петербург самый молодой мегаполис Европы (пожилых ведь практически нет). А тут тишина, лишь фигуры слегка стучат, но и то совсем тихо. Странное место. Интеллектуальная зона. Лица бледные, всем безразлично, кто как выглядит, никто ни на кого не обращает внимания. Зал потрепанный. Там, кстати, в досоветские времена была французская реформатская церковь св. Павла. Построил ее в 1858 году Юлий Дютель, более известный по полумавританским домам на Литейном проспекте (№ 21 на углу ул. Пестеля и № 8 на углу ул. Чайковского), - внешне совершенно непритязательное здание. Внутри церковь отделал Александр Пель (1864), но тоже ничего особенного. Как от воскресных проповедей в свое время не отвлекало, так теперь и от шахмат. Можно подняться на хоры, понаблюдать за играющими, разговаривать запрещено, помешаете: акустика церковная, а люди делом заняты.

В этом зале проходили и проходят чемпионаты города по шахматам, в предбаннике, где густо тянет туалетом, висят стенды с портретами чемпионов города. От имен почти вздрагиваешь - легенды, не люди. Чемпионами Ленинграда были и Михаил Ботвинник, и Борис Спасский, и Виктор Корчной, и, конечно же, Марк Тайманов (целых пять раз, рекордсмен!). Это же действительно такая ленинградская мания и слава была, шахматы. Все газеты про все большие турниры писали, матчами на первенство мира страна жила. А теперь просто отчет о призовом фонде. Крамник выиграл - хорошо, не выиграл бы - хуже, но не смертельно.

В потерянных чувствах спускаешься вниз, и тут с жизнью примиряет пышечная. Смышленый ленинградский ребенок знал, в каком направлении тянуть родителей. Что там ДЛТ, он ничем особенно аппетитным не удивлял, но через два шага располагалась пышечная! Их в центре было немного (оттого так и ценились), все исчезли, и на Садовой, у Подьяческой и за Апраксиным переулком, и на Суворовском, а здесь все живо. Раньше очереди стояли, теперь - свободно, даже с улицы зазывают (просто XIX век вживую!). Столики и низкие, и высокие, кофе из бака, не ужасный, такой вполне себе regular americano с молоком. Но пышки вкусные, чуть хрустящие, главное - просить больше пудры. Сначала думаешь, много не съешь, но они как семечки. Традиционный заказ - четыре пышки и кофе - 28 рублей. Раньше, кстати, слева была котлетная, теперь - еще один зал для пышек. Выходишь оттуда, и жизнь кажется вполне хорошей. Шахматы для умных, а пышки - для легкого и быстрого счастья. Хорошо, как в детстве. Так что эту пышечную надо охранять, больше, чем "Елисеевский" и Дом книги. Таких нежных мест в городе больше нет. А.Л.