1. Шетлендский пони Мальвина 2. Капризница, она же Чуня, на фоне мастерской 3. Башкирская кобыла Лебедушка позирует будущим скульпторам 4. Англо-буденновская кобыла Юхра 5. Хозяйка конюшни Ксения Далецкая с питомцами 6. Руководитель мастерской батальной живописи Владимир Загонек за работой
Батальная мастерская. 1912 год
|
|
|
|
ебольшая конюшня была у баталистов с самого начала, хотя недостатка в четвероногих натурщиках XIX век не испытывал. Независимое же положение мастерской по отношению к главному казенно-величественному зданию и в советское время воспринималось как гарантия некоторой творческой свободы. Не случайно в этих стенах развился своеобразный советский экспрессионизм Евсея Моисеенко, руководившего мастерской в 1970-е годы.
Вот только лошади постепенно исчезли из города. Последняя война показала неэффективность кавалерии, а затем вышла из моды и конная милиция. По воспоминаниям нынешнего руководителя мастерской Владимира Загонека, в 1980-е каждый привод лошадей на сеанс превращался в
праздник. В последние годы лошадь вернулась в город, но лишь как элемент туриндустрии, вроде Петров Первых, дам в кринолинах или медведей. Некоторым из этих трудяжек повезло на старости лет попасть в возрожденную в 1990-е академическую конюшню – нечто вроде старинных пенсионерских стойл при императорских резиденциях. Хозяйка конюшни Ксения Далецкая, в прошлом сама ваявшая лошадей, проявляет о них трогательную заботу. Сейчас при мастерской живут четыре кобылы нелегкой судьбы, все в возрасте – таких проще рисовать. Самую молодую лошадь продали цыгане: их тоже коснулся кризис, не на что кормить. А еще в конюшне живут пони: Шаман, понуро ковыляющий на трех ногах, и его детки – мохнатые жеребята ростом с собаку. Несмотря на хромоту, Шаман успешный пони-производитель, помогающий конюшне выживать за счет
своих потомков. Иногда посетители сада с детьми возмущаются видом «больного животного», но Шаман словно доказывает им, что и он имеет право на жизнь и свое – лошадиное – счастье. И.С.
|
