Сейчас, когда дом на углу улиц Михайловской (бывшая Бродского) и Большой Итальянской (бывшая Ракова) известен прежде всего как славная Ленинградская филармония им Д. Д. Шостаковича, трудно представить, что это здание было построено вовсе не для «культурных» целей...
На Невском проспекте стоят друг против друга два славных магазина: Гостиный двор и «Пассаж». Ко времени появления «Пассажа» (1848) возраст Гостинки насчитывал уже не одно десятилетие...
«Этим полукреслом мастер Гамбс начинает новую партию мебели, 1865 г. Санкт-Петербург» – было написано на пластинке, извлеченной концессионерами из стула, похищенного во время агитационного круиза на пароходе «Скрябин».
На участке Невского проспекта от Михайловской до Садовой в XIX веке находились три банка, бывшие частями «несущей конструкции» национальной экономики, гарантами ее независимого и стабильного существования.
С самого начала «Пассаж» был задуман как центр «элегантной торговли и элегантных променадов», где блестящая публика делает покупки, прогуливаясь и созерцая модные туалеты в витринах.
Как же он странен, этот жанр, что живет в Ленинградском театре музыкальной комедии! За границей легкий светский жанр давно разделился на реликтовую венскую и парижскую оперетту – аттракцион для японских, корейских...
В сознании ленинградского ребенка было два сладких слова: «Север» и «Метрополь». Это теперь «северов» много, а в детстве он был один и звучал старорежимно: «Норд» (Невский, 44).
Сейчас, когда дом на углу улиц Михайловской (бывшая Бродского) и Большой Итальянской (бывшая Ракова) известен прежде всего как славная Ленинградская филармония им Д. Д. Шостаковича, трудно представить, что это здание было построено вовсе не для «культурных» целей...
На Невском проспекте стоят друг против друга два славных магазина: Гостиный двор и «Пассаж». Ко времени появления «Пассажа» (1848) возраст Гостинки насчитывал уже не одно десятилетие...
«Этим полукреслом мастер Гамбс начинает новую партию мебели, 1865 г. Санкт-Петербург» – было написано на пластинке, извлеченной концессионерами из стула, похищенного во время агитационного круиза на пароходе «Скрябин».
Как же он странен, этот жанр, что живет в Ленинградском театре музыкальной комедии! За границей легкий светский жанр давно разделился на реликтовую венскую и парижскую оперетту – аттракцион для японских, корейских...
В сознании ленинградского ребенка было два сладких слова: «Север» и «Метрополь». Это теперь «северов» много, а в детстве он был один и звучал старорежимно: «Норд» (Невский, 44).
